Горячая весна 2015-го

Бомбы, сброшенные первой парой, ещё некоторое время набирали высоту по пологой параболе, всё больше теряя скорость. В верхней её точке они раскрыли короткие крылышки и попытались определить своё местоположение. Орбитальное глушение всё ещё продолжалось, сигнал со спутников был определён как недостоверный, поэтому их куцые электронные мозги отключили наведение по сигналам GPS и переключились на примитивную «инерциалку». Ошибка наведения в этом случае значительно возрастала, но мощность взрывчатки вполне компенсировала этот недостаток. Люди, копошащиеся впереди и внизу, куда целились сейчас набитые взрывчаткой металлические чушки, были уже мёртвыми, просто ещё не знали об этом.

Командир ополовиненной ночным налётом батареи «Панцирей» вполголоса выругался, когда F-35, едва чиркнув по самому краю зоны поражения, ушли в сторону. Но на экранах батарейного «Ранжира» [44], выпав из пелены помех, продолжали двигаться несколько целей. Из трёх оставшихся «Панцирей» дотягивалась до бомб только одна машина. Голосовой связи с ней не было, но батарейная АСУ, рассчитанная на действия в самых тяжёлых условиях, передала целеуказание без сбоев.

Падающие бомбы представляли собой слишком сложную цель, они были маленькими и находились слишком далеко. К тому же, несмотря на то что «Панцирь» теоретически был трёхканальным комплексом, расчёты почти не тренировались в поражении более двух целей одновременно. Тем не менее командир машины использовал все целевые каналы, и трехракетный залп размазал по небу три из четырёх бомб бурыми пятнами разрывов.

Когда РЛС «Панциря» захватила оставшуюся бомбу, в тесном пространстве боевого отделения вспыхнул красный огонь и прозвучал запрещающий сигнал. ЭВМ блокировала пуск, посчитав, что встреча ракеты с целью произойдёт недопустимо низко. Командир машины, нетерпеливо мотнув головой, ударил по тумблеру снятия блокировки, и к цели устремилась ещё одна ракета. Она настигла последнюю из бомб за мгновение до того, как у той сработал взрыватель.

Взрыв четырёхсот килограммов мощной взрывчатки на уровне древесных крон как пушинку отбросил в сторону замыкавший втягивающуюся в глубину леса колонну бронетранспортёр. Уткнулась в дерево вспыхнувшая пустая пусковая. Остальные машины дивизиона уцелели, его ракеты к этому времени преодолели треть дистанции и продолжали полёт.

Через пять минут после обнаружения пуска «Искандеров» обстановка на командном пункте ПРО Коалиции стала крайне нервозной. Основной рубеж противоракетной обороны составляли шесть батарей комплексов THAAD. Из них три имели возможность открыть огонь по приближающимся ракетам, но так и не смогли этого сделать. Компьютер комплекса, заточенного против баллистических целей, в случае идущих по небаллистической траектории «Искандеров» так и не смог рассчитать точку встречи противоракеты с целью. К тому же минимальная высота поражения у THAAD составляла пятьдесят километров, и идущие как раз на этой высоте ОТР оказались малоуязвимыми.

К Повидзе все восемь ракет подошли одновременно. Аппаратура наведения каждой из них сличила радиолокационный «портрет» местности с хранящимся в памяти эталоном и выработала команды аэродинамическим рулям, корректирующим положение снаряда в пространстве. Восьмёрка ОТР, окончательно сформировав ордер поражения, обрушилась на окаймлённый лесом аэродром.

Третий, и последний, рубеж ПРО коалиционных войск составляли пусковые установки ЗРК «Пэтриот» с малогабаритными ракетами «Erint». Они предназначались для «добивания» целей, предварительно обстрелянных THAAD, и, естественно, не могли целиком отразить удар самостоятельно, так как должны были поразить ракету буквально в последнее мгновение, на высоте менее пятнадцати километров. Прикрывающая авиабазу батарея успела выпустить всего шесть противоракет. Создатели «Erint» могли бы быть довольны: было сбито две из восьми целей, что почти соответствовало расчётным значениям, — но для отражения налёта этого было недостаточно.

Каждый из четырёх «Искандеров» первого залпа нёс кассетную боеголовку с пятьюдесятью четырьмя самонаводящимися боевыми элементами, которые начали отстреливаться на высоте нескольких километров. Одна из ракет не успела выбросить их полностью, будучи уничтоженной, но сто восемьдесят девять боевых блоков, каждый из которых размерами и формой напоминал оперённый студенческий тубус, рассеялись над аэродромом почти однородным облаком. Будучи спроектированным для поражения бронированной техники, каждый «тубус» нёс в себе кумулятивный заряд, а инфракрасные головки самонаведения, как оказалось, неплохо наводились и на самолёты.

Обмениваясь информацией друг с другом, эта железная стая начала корректировать своё падение отстрелом «малых масс», каждая из которых напоминала стопку двухрублёвых монет.