Горячее сердце

Суровую зиму облегчали добрые вести из-под Москвы, где наша армия все дальше отгоняла немцев. Эти вести и объясняли то напряжение, с которым работала магистраль, они и помогали преодолевать усталость, которая, казалось, вот-вот свалит с ног. Конечно, были и особенные события, которые согревали сознание и душу.

…Ночью, промерзший до костей, Федор вернулся со станции, откуда только что отправил сформированный тяжелый эшелон с танками, прибывшими с разных уральских заводов. В то время, когда наступление наших войск под Москвой достигло самого высокого накала и подходило к критическому моменту, все воинские эшелоны в московском направлении отправлялись немедленно. Счет велся не на часы, а на минуты.

У телефона дежурил Юра Паклин. Он, видимо, дремал.

— Звонил кто-нибудь? — спросил Федор, появившись в дежурке.

— Звонили.

— Кто?

— Сообщили, что тебе присвоено звание старшего лейтенанта.

— Какое звание? — не понял Федор.

— Обыкновенное, очередное. Велели поздравить, — улыбнулся Юра. Он выдвинул ящик стола и вытащил оттуда бумажный пакетик, развернул его. — Вот, я тебе кубики новые приготовил. Поздравляю.

— Ладно, потом, — смутился Федор. — Ты лучше сбегай-ка за углем, подтопить надо.

Кубики прикололи только через несколько дней, когда их обоих вызвали в управление, предупредив быть при аккуратной форме. В тот день, в присутствии всего личного состава, впереди медали «За отвагу» Федору на грудь прикрепили орден «Знак Почета». Федор сначала косил глазами на начальника, прикреплявшего ему орден, а потом на Юру Паклина, замершего перед начальником, который еще четыре месяца назад грозился ему трибуналом, а сейчас, довольный, прикреплял к Юриной гимнастерке такой же орден.

А буквально через пару дней после этого вдруг позвонил сам Славин. Федора удивил его вопрос:

— Федор Тихонович, как там у тебя работает Паклин?

— Хорошо работает, — ответил ему Федор, добавив: — Только я его редко вижу — по неделе из командировок не вылезает.

Следующим вопросом Славин озадачил его еще больше:

— А Колмаков сможет принять на себя от Паклина еще и его участок?

Федор сразу с ответом не нашелся. А Славин, как всегда, не умел ждать. Последовал короткий приказ:

— Пришлите Паклина ко мне. Немедленно.

Федор выполнил приказ, но его тревожила неизвестность.

К вечеру Паклин влетел в оперпункт возбужденный и радостный. Федор и Колмаков переглянулись, но еще ничего не успели сказать, как раскрасневшийся Юра удивил их окончательно, вытащив из-под полы шинели поллитра водки. Это непьющий-то и некурящий Паклин!

— Прошу кружки и закуски, если есть! — смешно командовал он. — Братцы! Я — на фронт!..

Наскоро соорудили стол в кабинете Григорьева.

— Спрашивает меня, значит, — рассказывал Юра про Славина, — вы помните, товарищ Паклин, о своем заявлении отправить вас на фронт? Так точно, говорю. Ну вот, говорит, руководство считает возможным удовлетворить вашу просьбу. Поедете в распоряжение отдела контрразведки Западного фронта… Там, братцы, сейчас главное направление московского наступления.

— А когда? — явно завидуя, спросил Федор.

— Завтра, — ответил Юра, как будто говорил об очередной командировке, — Я ведь проститься забежал да бумаги передать. Мне еще ключ от комнаты надо сдать коменданту городка чекистов. Ты сегодня домой придешь?

— Не собирался.

— Понимаешь, вещей у меня почти нет, — сказал Юра. — Но гражданских чемодан наберется. Я хотел оставить у тебя. Мне-то с собой не лишку надо.

До Федора только с этими словами окончательно дошло, что они расстаются с товарищем надолго. Рука как-то сама собой потянулась к карману.

— Возьми на всякий случай, — положил он ключ перед Юрой. — Если не застану тебя, оставишь чемодан без меня. Ключ отдай соседям.

Расстались они под утро.

— Теперь уже точно: не приду, — говорил Федор, — Так что распоряжайся без меня.

— Напиши, как на место прибудешь, — попросил Колмаков.

Участок Юры Паклина принял Алексей Колмаков. Правда, ему, как в последнее время и Паклину, уже не было необходимости постоянно находиться в Пригорнской. Федору удалось наладить постоянную связь с заводом, контролировать отправку грузов стало возможным прямо с Сортировки. Поэтому Колмаков находился на оперпункте чаще. По-прежнему много времени занимали сопровождения особо важных военных грузов. По этой причине на месте почти никогда не было и Виталия Бадьина. В конце января Федор встретил начальника линейной милиции. Тот был в дурном настроении. Шел он с совещания в дорожном отделе.

— Нагорело, — пожаловался он Федору. — Кражи появились новые, из вагонов крадут.

— Так и раньше было, по-моему, — сказал Федор.

— То — в пассажирских, а сейчас — в товарных.

— И что крадут?

— А все, что можно продать или употребить с пользой.

Милиции приходилось трудно, это Федор знал и раньше. Переполненные вокзалы всегда-то служили местом краж. Потерянные дети, отставшие от поездов пассажиры, несчастные случаи, чем только не приходилось заниматься милиции!