Горячие деньги

Он внимательно изучал меня взглядом, как будто совершенно незнакомого человека. Что ж, по-моему, в определенном смысле я и был для него незнакомцем. Полагаю, Малкольм никогда раньше не думал обо мне не как о сыне, а как о самостоятельном человеке, жизнь которого не так уж тесно связана с его собственной, как о человеке с другими взглядами на жизнь, другими ценностями, другими желаниями. Сыновья вырастают, превращаются из мальчиков в мужчин. Но отцам свойственно не замечать этих перемен. Малкольм, я уверен, до сих пор считал меня не вполне сформировавшимся подростком, каким я был лет в пятнадцать.

— Ты изменился, — отметил он.

— Я остался прежним. Поверь своему сердцу.

Малкольм наконец немного расслабился. Его чутье не подвело — он не ошибся, позвонив мне после трех лет напряженного молчания. И вот он допил свое виски и поднялся. Тяжело вздохнул, как будто принимая важное решение. Сказал:

— Останься со мной.

Я кивнул.

Отец подошел к комоду и из нижнего ящика, который я обошел вниманием, достал портфель. Я мог бы догадаться, что его портфель должен быть где-то здесь: даже гонимый паническим ужасом, Малкольм никогда не бросил бы список своих золотых акций или таблицу пересчета обменного курса валют. С портфелем в руке Малкольм направился к выходу, оставляя мне чемодан. Поддавшись внезапному порыву, я в последнюю минуту еще раз позвонил вниз и попросил дежурного вызвать для нас такси.

— Но у нас ведь есть твоя машина! — не понял Малкольм.

— М-м… Лучше пусть она пока постоит здесь.

— Но почему?

— Потому что если ни я, ни ты никому не рассказывали о том, что сегодня ты должен был ехать в Ньюмаркет, то, вероятнее всего, тебя просто выследили — отсюда до Ньюмаркета. Если ты обратил внимание… машина, на которой пытались тебя сбить, поджидала на стоянке при аукционе. А у тебя не было тогда машины. Значит, тот, кто хотел на тебя наехать, видел нас с тобой вдвоем и решил, что ты скорее всего попросишь, чтобы я тебя подвез. А поскольку я не заметил, чтобы нас кто-нибудь преследовал по дороге от Ньюмаркета, остается сделать вывод, что твой убийца скорее всего знал, что мы поедем в эту гостиницу… а значит, он вполне может сейчас околачиваться где-нибудь во дворе, неподалеку от нашей машины, в темноте у заднего входа, поджидая, когда мы выйдем обратно.

— Боже мой!

— Это вполне возможно. Поэтому мы выйдем через парадную дверь и в сопровождении швейцара. Ты не против?

— Как скажешь… — слабо отозвался Малкольм.

— С этой минуты мы не будем пренебрегать ни единой предосторожностью, до которой додумаемся.

— Хорошо, но куда мы поедем на такси?

— Куда-нибудь, где можно взять машину напрокат.

Мы без приключений выписались из гостиницы, заплатили по счету, дали швейцару на чай, погрузили багаж и сели в такси. Водитель такси, однако, уверил нас, что девять часов вечера во вторник — не самое удачное время, чтобы нанимать машину. Все конторы по прокату автомобилей давно закрыты.

— Тогда возьмем водителя с машиной, — сказал Малкольм. — Из тех парней, что подрабатывают на свадьбах. Получишь двадцать фунтов, если найдешь такого.

Вдохновленный этим предложением, таксист повез нас по каким-то боковым улочкам и остановился у невзрачного маленького домика с верандой. Здесь он вышел и забарабанил кулаком в дверь дома. Вскоре дверь приоткрылась, выпустив наружу полоску света, и захлопнулась за нашим водителем.

— Наверное, нас сейчас ограбят, — предположил Малкольм.

Таксист тем не менее вскоре вернулся, вполне безобидный на вид, в сопровождении высокого парня в куртке от водительской униформы. В руках парень нес шоферскую фуражку с козырьком.

— Фирма, в которой работает мой зять, обслуживает по большей части как раз свадьбы и похороны, — сообщил таксист. — Куда вы собираетесь ехать?

— В Лондон, — ответил я.

Никаких затруднений это не вызвало. Таксист с зятем сели на переднее сиденье, и мы снова поехали по узким темным улочкам. Пару раз повернули и оказались у большого гаража с висячим замком. Здесь оба водителя оставили нас одних, пока сами возились с замком и заводили машину, что стояла в гараже. Вот так получилось, что мы с Малкольмом отправились в Лондон в шикарном черном «Роллс-Ройсе». Водителя надежно отделяла от нас толстая стеклянная перегородка.

— Зачем ты вообще поехал на этот аукцион? — спросил я Малкольма. — То есть почему именно в Ньюмаркет? И почему — аукцион?

Малкольм нахмурился.

— Наверное, из-за «Эбури».

— Ювелирной компании?

— Да… в общем… я знал, что они собирались открывать там филиал. Мне сообщили об этом на прошлой неделе, когда я заходил к ним относительно драгоценностей Куши. Я хочу сказать, что достаточно хорошо их знаю. Большую часть украшений для Куши я покупал как раз у них. Меня заинтересовала серебряная статуэтка лошади, и они пояснили, что на этой неделе у них откроется выставка-продажа в Ньюмаркете. И когда я вчера вечером раздумывал, чем бы тебя заинтересовать… и где бы с тобой встретиться… я вспомнил, что Ньюмаркет совсем недалеко от Кембриджа, и решил назначить встречу там. И сразу позвонил тебе.

Я немного поразмыслил.