Горячие дни

Ее пронзила паника. С ее голосом все в порядке. Абсолютно все. Тот жуткий инцидент в «Ла Скала» два года назад — не более чем случайность. Да, ее освистали, но та проклятая клака в «Ла Скала» рано или поздно освистывает всех, кто имеет хоть какой-то вес в мире оперы. Это своего рода обряд посвящения для певца. А что, если они действительно услышали недостаток мощи в ее верхнем фа?

Она несильно переживала, когда и в следующем сезоне случилась неприятность. В тот вечер в Сиэтле она сфальшивила на «денежных нотах» в арии Лючии. И это не укрылось от внимания критиков из «Сиэтл таймс». Но тогда у нее была простуда. И что из этого? У всех певцов время от времени бывают провалы.

Да, и немало среди знаменитых сопрано тех, кто проснулся однажды утром и обнаружил, что голос пропал. Ее снова пробрала холодная дрожь.

Врачи заверили ее, что голосовые связки в полном порядке, но они ничего не знали о паранормальной стороне и о том, как прочно она связана с ее исполнительским талантом. А что, если проблема здесь? Что, если ее самый страшный кошмар стал явью? Что, если она теряет дар Сирены?

Невозможно. Она слишком молода, ей всего тридцать пять. Она в самом расцвете. Однако нельзя отрицать, что с карьерой у нее проблемы. И в этом, естественно, виноват ее прежний агент. Из-за этого идиота у нее сорвались важные ангажементы. Он просто поверил слухам. У нее не оказалось иного выбора, как «уволить» его навечно во время «камерного» представления. Последней нотой, которую он услышал, была потрясающе совершенная высокая соль в «Народ Фессалии» Моцарта. Она очень надеялась, что он успел восхититься ее великолепным пассажем.

Нет, с ней все в порядке, если не считать маленькое невезение и плохую организацию. Однако все это изменится после того, как она споет Царицу на премьере «Волшебной флейты» в Акация-Бей. Это, конечно, не «Метрополитен», но «Гатри-Холл» — это маленькая жемчужина среди театров, да и расположен он недалеко от Лос-Анджелеса. Как отметил дорогой Ньюлин, есть большая вероятность, что выступление привлечет важных критиков. Там они своими глазами увидят, что Сирена вернулась, причем стала прекраснее, чем прежде.

И снова самые престижные модельеры встанут в очередь, чтобы умолять ее надеть их туалеты и их драгоценности. Очень скоро она будет раздавать автографы, как это было в прежние времена. Она будет петь в лучших оперных театрах мира, и на ее спектакли билеты будут заказывать за три года…

Звонок телефона разрушил яркие картины блестящего будущего. Сирена посмотрела на номер и поморщилась. Сейчас ей меньше всего хотелось говорить с сестрой. Она со вздохом нажала на кнопку приема.

— Привет, Дамарис.

— Что происходит? Я жду твоего звонка. Все в порядке?

— Успокойся, все замечательно. Сегодня днем, когда я зашла в номер Юбэнкса, возникло небольшое затруднение, но оно не…

— Что случилось? — В голосе Дамарис слышалась паника.

— Да угомонись ты. Как мы планировали, я проникла в номер с помощью той электронной штуковины, которую дал «папа». Я собиралась дождаться Юбэнкса и его телохранителя. Я готовилась к представлению, разогревалась, когда мне помешала гостиничная горничная. Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда мне мешают репетировать.

— И что ты сделала? — завопила Дамарис. — Только не говори, что убила ее!

— Ну нет. К сожалению, вмешалась одна мерзкая баба. Передай «папе», чтобы он для меня выяснил, кто она такая. Он у меня в большом долгу.

— Ты хочешь, чтобы он разыскал горничную?

— Нет, ту отвратительную суку, которая все испортила. Ту, которая смогла оказать мне сопротивление. Нет, ты веришь в это? Ей удалось спасти горничную.

— О чем ты говоришь? — закричала Дамарис. — Тебя видел кто-то еще, кроме горничной?

— Да. Меня вынудили покинуть сцену прежде, чем я смогла исправить ситуацию. Какие-то люди выходили из лифта. Ты же знаешь, как работает мой дар. На «камерном» представлении я могу справиться только с двумя, не больше.

— Нам конец, — прошептала Дамарис. — Все пошло не так.

— Это же нелепо. Возьми себя в руки. Я перенесла свое выступление перед Юбэнксом на вечер. Я тут присмотрела более подходящее местечко. Завтра в это время я уже буду лететь в Сан-Франциско.

— А что насчет другой женщины? — простонала Дамарис. — Если она смогла противостоять тебе, значит, она экстрасенс. Есть вероятность, что она из «Найтсшейд»?

— Откуда мне знать? Самый главный тайный агент у нас в семье — это «папа». Это его работа — выяснять такие детали.

— Есть вероятность, что она опознала тебя?

— Только если она настоящая фанатка, в чем я сомневаюсь. Она ничем не показала, что узнала мой голос. На мне был полный сценический костюм, как мы и договорились, поэтому вряд ли она сможет описать меня.

— Но если она из «Найтсшейд», то она может предупредить Юбэнкса, — сказала Дамарис.

— Юбэнкс все еще здесь, в гостинице, — надеюсь, это известие тебя успокоит. Я видела, как он недавно шел на процедуру в салон.

— Значит, она не из «Найтсшейд».

— Наверное, нет.

— Кто же она?