Горячие дни

— Лучшая удон на острове, — сообщил ей Уэйн.

Лютер наблюдал, как она палочками вылавливает лапшу из супа. Ему не требовалось смотреть на ее ауру, чтобы понять, насколько она вымотана.

— Тебе нужно хорошенько выспаться, — сказал он.

Грейс не стала спорить.

Уэйн изучающе посмотрел на Лютера.

— Итак, какой у нас план? Мы будем вырубать любого, кто под дверью ресторана запоет то, что нам не понравится?

— Тогда у нас появится целая груда тел, — заметила Петра. — Уж больно много тут плохих певцов.

— Думаю, главное — это позаботиться о том, чтобы Грейс постоянно была под присмотром, пока все не закончится, — сказал Лютер.

— Без проблем. — Уэйн вновь занялся лапшой.

Грейс положила палочки поперек миски и с недоумением обвела взглядом всех троих.

— Это очень мило с вашей стороны — так стараться ради меня, — проговорила она. — Даже не знаю, как вас благодарить.

— Нам это несложно, — заверила ее Петра. — Хоть какое-то разнообразие.

— Время от времени разнообразить жизнь всегда полезно, — сказал Уэйн. — Так интереснее. И хватит нас благодарить. Ты же с Лютером.

Она покосилась на Лютера и снова повернулась к Уэйну.

— Это так важно?

— Конечно, — ответила Петра. — Ты становишься членом семьи.

Грейс, потрясенная до глубины души, выпрямилась и сжала пальцами край стола.

— Но я не член семьи.

— У тебя свой взгляд, — твердо заявил Уэйн. — А у нас свой. Если мы говорим, что ты член семьи, — значит, это так.

В глазах Грейс блеснули слезы.

— Я… вы же даже не знаете меня.

— Ой, не сентиментальничай! — отмахнулась Петра. — Забудь. Лучше расскажи еще что-нибудь о Сиренах.

Грейс схватила салфетку, вытерла глаза и пару раз прокашлялась. Затем она отпила немного вина и поставила бокал на стол.

— Я потратила какое-то время на изучение мифологических сирен, чтобы иметь некоторое представление о предмете. И я поняла, что часть древних легенд может основываться на фактах.

— Гм. — Заинтригованный Лютер оторвался от лапши и поднял голову. — Ты думаешь, в этих старых сказках о моряках, которых пение сирен завлекало на скалы, что-то есть?

— Не исключено, — ответила Грейс. — Как рассказывают мифы, были те, кто выжил после катастрофы. В одной истории утверждается, что когда Орфей услышал голоса сирен, он достал лиру и противопоставил им свою музыку, которая была прекраснее, чем пение сирен.

— Другими словами, он нейтрализовал энергию их пения тем, что создал контррезонансную схему, — сказал Лютер.

— Или, возможно, он просто заглушил их пение, — предположила Грейс.

— Как генератором белого шума, которые используются, чтобы нейтрализовать шум от уличного движения по ночам? — спросил Уэйн.

Петра просияла.

— Мы можем погромче включать рок, который крутим в «Темной радуге».

— Это не повредит, — кивнула Грейс. — Но помните, что здесь мы имеем дело не с музыкой. Эта Сирена способна усиливать свое пение психической энергией. Вряд ли можно допустить, что даже «Благодарным мертвецам»[7] по силам нейтрализовать ее.

— Однако громкий шум любого рода может помешать Сирене сконцентрироваться, — сказал Лютер. — А если она не сможет сконцентрировать свою энергию, все паранормальные силы в мире окажутся бесполезными.

— Верно, — подтвердила Грейс. — А еще ни одна певица не может оставаться в тональности, если не чувствует должной отдачи от аудитории, поэтому, вероятно, ей нужно соответствующее место для выступления.

— Ну, есть еще идеи, как нам обуздать ее?

— Кажется, да. Когда Одиссей и его люди проплывали мимо острова сирен, он велел морякам заткнуть уши пчелиным воском, чтобы они не слышали пения.

— Просто, но эффективно, — сказал Уэйн. — Только мне не улыбается перспектива сутками ходить с затычками в ушах. Мне нравится пользоваться ушами.

Грейс сложила большие и указательные пальцы рук, образовав треугольник вокруг мокрого пятна от бокала.

— Есть и еще кое-что, что нам нужно принять в расчет. Судя по тому, что я раскопала в архивах, очень сильная Сирена способна ввести в легкий транс целый театр, забитый до отказа, а вот убить своим голосом она может только одного человека, максимум двух. Я видела доказательство этому в гостинице. И почувствовала это, когда она переключилась с горничной на меня. Она знала, что ей по силам контролировать только нас двоих.

— Какая же это была глупость — убить горничную, — проговорила Петра. — Интересно, а что она собиралась делать с телом?

Грейс задумалась на несколько секунд.

— Будь я на ее месте, я бы погрузила его на тележку и отвезла куда-нибудь подальше.

Реакцией на ее слова было гробовое молчание. На лицах Уэйна и Петры отражалось крайнее изумление.

Грейс нахмурилась.

— Что я такого сказала?

— Ничего, — ответил Лютер прежде, чем остальные успели поинтересоваться у нее, откуда она знает, как избавляться от трупов. — Пошли дальше. Нам известен и еще один факт, касающийся Сирены: она предпочитает оперу, потому что арии позволяют ей брать высокие, смертоносные ноты.

— Это, конечно, интересно, — сказала Петра. — Но о чем это нам говорит?