Горячие дозы (сборник)

В этот момент Юниор открыл глаза. Через тонированное стекло лениво покосился на Мэнни, затем протянул руку и нажал хромированную кнопку. Окно опустилось.

Мэнни сунул голову внутрь машины и спросил:

– Что ты, дерьмо, делаешь у моего дома?

– Тук, тук, – ответил Юниор.

– Ты тупой дурак!

Юниор похлопал по соседнему сиденью.

– Давай прыгай сюда. Пришло время главного удара.

Мэнни сосал поврежденный палец, ощущая соленый вкус крови.

– Почему ты приехал так рано? – спросил он.

– Садись, – сказал Юниор и повернул ключ зажигания. Двигатель громыхнул, издав горловой ворчащий звук, который Юниору почему–то нравился.

– Дай мне минуту. Надо же одеться, хорошо?

– Прекрасно!

– Ты уберешься от моего дома, или я проколю твои паршивые шины.

– Не забудь проверить плиту и выключить утюг, – ласково сказал Юниор в ответ.

Он нажал кнопку, и быстро поднимающаяся стенка из тонированного стекла заставила Мэнни убрать голову из автомобиля. Губы Мэнни шевелились, но Юниор уже не мог его слышать. Забыв на время о Мэнни, он взял лист розовой бумаги под перчаточным отделением. Длинные прямые пальцы Юниора не были так подвижны, как у Миши, и сложить енота было для него совсем не просто. Но он упорно мял и гнул жесткий бумажный квадрат.

Постепенно бумага принимала форму маленького животного, но Юниор продолжал работать, стараясь, как учила его Миша, не останавливаться, пока работа не будет закончена.

Мэнни с треском ударил костяшками пальцев по стеклу, но Юниор не отреагировал. В конце концов, когда енот был готов, он бросил его на передний щиток и разблокировал дверь. Мэнни проскользнул в машину.

Он переоделся в пшеничного цвета куртку поверх темно–зеленой рубахи. Его светло–зеленые брюки поддерживались белым кожаным ремнем с большой латунной пряжкой, которая хорошо сочеталась с застежками на белых кожаных ботинках. Полированная латунь блестела так же, как семь золотых колец, которые Мэнни всегда носил, – три на левой и четыре на правой руке.

– Прекрасная экипировка, – одобрил, оглядев его, Юниор.

Мэнни кивнул, принимая похвалу как должное. Он закрыл дверь автомобиля, сел, расправил брюки и потянул ремень безопасности.

– Ты покупал ботинки и ремень одновременно? – спросил Юниор.

– Да.

– А что это за маленькие красные треугольники на твоей рубашке?

– Наконечники стрел.

Мэнни смахнул щелчком пылинки с отворота куртки и пристально посмотрел в ветровое стекло, в то время как Юниор, дав задний ход, снова проехал по газону, пробив еще одну дыру в ограде. Юниор взглянул на Мэнни, ухмыляясь, но тот промолчал, сделав вид, что ничего не заметил.

На самом же деле не просто заметил, но и затаил обиду, решив, что рано или поздно время Юниора придет. И тотчас роли переменятся. Мэнни будет лихо резать шины Юниора и в конце концов заткнет его проклятый рот.

Юниор поехал вниз по Мэйн и затем вдоль Хастингс, мимо монументальных зданий и ярких светофоров. Был второй день объединенных выставки и ярмарки, и потому вдоль улиц сновали полицейские с металлическими коробками, управлявшими работой светофоров. Боковые улицы и перекрестки были полны народа. Юниор разглядывал женщин, останавливая взгляд на тех частях их тел, которые интересовали его больше других, и с трудом пробирался вперед мимо разваливающегося громоздкого стадиона Эмпайр, памятников в бронзе, преодолевая милю за четыре минуты.

Наконец Юниор повернул на Кессиар. Когда они добрались до Второго Узкого моста, двигаться стало легче.

Слева стояли громоздкие элеваторы. На причалах аккуратно сложены лесоматериалы и конусы ярко–желтой серы – главного предмета торговли, которая велась в гавани.

Едва они достигли вершины моста, Юниор нажал кнопку, открыв солнечную крышу. Внезапный ветер ударил Мэнни, растрепав его заботливо уложенные волосы. Он невольно поднял руки, прикрывая прическу.

Юниор засмеялся.

– Не беспокойся о волосах. Растрепанные они выглядят куда естественнее.

– Мне следовало бы надеть костюм, – сказал Мэнни.

– Зачем? Ты идешь на поздний завтрак, а не на какие–то чертовы похороны.

– Ты–то ведь надел?

– Это потому, что я работаю, глупый.

Юниор быстро взглянул в зеркало заднего обзора и сменил полосу. «Транс–ам» резко вильнул. Перила моста просвистели совсем рядом, но Юниор не дрогнул.

– На самом–то деле, – сказал он, – если я был на твоем месте, то постарался потерять галстук.

– Что плохого ты нашел в моем галстуке?

– Феликс и Миша – калифорнийцы, Мэнни. Ты собираешься завтракать с ними во внутреннем дворике за бассейном. В заднем дворике, понимаешь? Это значит, они намерены надеть на себя старое японское белье с надписями, которых никто прочитать не сможет.

Мэнни попытался было дать понять Юниору, что его невозможно заставить надеть что попало, но галстук все–таки снял.

– Кроме того, – сказал Юниор, – советую тебе избегать зеленого.

– Почему?

– Потому что это не твой цвет, Мэнни. Зеленый цвет делает тебя похожим на мертвеца.

Мэнни резко повернулся.

– Ты хочешь сказать, что мне что–то угрожает?

Юниор промычал в ответ что–то маловразумительное.