Горячий шоколад, или Проклятие двойной любви

Отец смотрел на меня сердито и устало одновременно. Его ищейка привел меня прямо в кабинет в офисе высотного здания. Просторный, с большими окнами, он тем не менее казался темным, так как темно-серая отделка и тяжелые шторы не давали возможности солнцу как следует разгуляться в комнате.

Папа какое-то время молчал, вертя в руках ручку. Я, со своей стороны, также не спешила первой начинать разговор, рассматривая отца. Я была рада, что с ним все хорошо.

— Ты вернулась из порта? Не взяли на корабль?

Я молчала, видела мои слова ему не нужны и, действительно, через непродолжительную паузу папа продолжил:

— Ладно, на днях из паломничества вернется твой жених, от которого ты сбежала. Скажи мне, Астиния, кто помог тебе скрыться, или тебя увезли против воли? Каких только предположений не высказывали мои люди.

— Папа, Айшер Зайер не сможет стать моим мужем. Он арестован и его будут судить за убийства, подлоги и многие другие преступления.

— Ты уверена?

— Вчера со мной беседовал дознаватель.

— Почему этого не знаю я?

— Тайна следствия, но думаю и с тобой следователи захотят провести беседу.

Отец сидел в своем внушительном кресле на воздушной подушке и слегка покачивался. Золотая, инкрустированная драгоценными камнями ручка в его руках отдавала бликами. В этом кабинете я бывала нечасто. Только став девой на выданье получила возможность входить сюда.

— Астиния, а что ты скажешь по поводу свадебного гарнитура, который тебе хотел подарить жених?

Я вспомнила разговор отца, бессовестно мной подслушанный в ресторане, кажется, целую вечность назад. Он тогда верил в меня.

— Мне известно, что жених перед брачной ночью хотел надеть на меня некий артефакт, лишающий воли. Также известно, что он украден у хозяина примерно в то же время, когда исчезла и я. Но кто украл и где сейчас украшения я не знаю.

— Хорошо.

Отец замолчал на длительное время. А потом выдал:

— Мишар Лакрауш ищет себе новую жену. Думаю, ты подойдешь ему. А теперь подробно расскажи, кто помог тебе сбежать с приема. Это был теневой?

У меня отвисла челюсть.

Больше всего поразило не то, что этот Мишар старше отца и жены у него мрут как мухи. Пусть я немного преувеличила. Первая жена умерла от старости, зато он теперь богат, еще две умерли в результате несчастных случаев. Детей у Мишара Лакрауша не осталось. Неужели, для наследников хочет жениться?

Сразило то, с какой легкостью отец готов отдать меня вновь. Хоть кому-нибудь.

Я с разочарованием посмотрела на родного, вроде бы, человека и ничего не ответила. Отец, видя мой взгляд, напомнил рассказать ему о побеге, где была и что делала все это время. Я была кротка:

— Рой не был мне помощником.

Отец попытался надавить на меня, но в груди что-то жгло так сильно, что захоти я что-то рассказать не смогла бы. Я же даже не пыталась. В конце концов отец сдался:

— Льес присмотрит за тобой. Но мы обязательно поговорим позже, дома. А сейчас нет времени возиться с тобой.

Я приподняла брови, неужели я снова под присмотром? Но мой бессердечный папа не стал пояснять, а и мне все стало понятно. Про себя усмехнулась. Льес не Рой, от него сбежать будет несложно. Я направилась в туалетную комнату, — это становится традицией перед побегом. Практически дежавю. Льес будет ждать меня на выходе из личного лифта отца. Есть еще аварийная лестница, вот и проверим насколько новый охранник сообразителен.

В уборной сняла свою черную безразмерную кофту и осталась в белоснежной майке на тонких бретелях. Обычно такие маечки я использую в качестве нижнего белья. Не люблю лифчики, они вечно где-то жмут, а богатство мое такое, что спокойно обходится без жесткой поддержки. Теперь придется немного шокировать публику своим внешним видом. И больше всего саму себя. Преодолеть страх быть увиденной практически голой было тяжко, но нужно. Косметики, к моему сожалению, у меня не было. Ладно, я в огромном офисном здании, а здесь возможно раздобыть все что угодно.

Из широких брюк сделала бриджи, попросту оборвав штанины, предварительно надрезав маникюрными ножничками. Теперь я еще сильнее буду выделяться на фоне работниц здания. Нужно одолжить у кого-нибудь пиджак или придумать еще что-то.

Сняла бейсболку и растрепала волосы, сейчас же свободные пряди частично прикрыли мне лицо, привлекая внимание мелкими кудряшками. Жаль, автозагар почти смылся, но кожа еще не розовая. Перед выходом из туалета сделала глубокий вдох и выдох. Я еще ни разу не была настолько обнажена на людях. Мандраж не проходил. Из туалетной комнаты на аварийную лестницу попала без проблем. На каждом этаже проверяла открыты ли двери. Но, начиная с двести восемьдесят восьмого этажа на шести десятках из них, двери были заперты кодовым замком. Я уже совсем выдохлась, когда мне, наконец, повезло, и я вышла в шумном пространстве. Теперь я прочувствованно поняла почему лестницей никто не пользуется. Это я еще спускалась.