Горячий шоколад, или Проклятие двойной любви

Попыталась хоть что-то спросить, но удалось только разомкнуть губы. В это время Иштарим в наглую поймал мой хвост и уверенными движениями стал надевать на него колечко, обручальное, широкое, витое и потрясающее. Оно хорошо смотрелось рядом с кольцом Роя. Из горла вырвался возмущенный хрип.

Иштарим счастливо улыбнулся, коротко поцеловал в губы и передал мой собственный хвост в руки Роя.

— Стань нам женою, — он поглаживал кисточку, а я млела от удовольствия.

Иштарим тем временем вынул из той же коробочки еще два кольца.

— Мы знаем, что говорить ты какое-то время не сможешь, поэтому в знак согласия надень нам кольца.

Я не уверена, что происходящее не сон. Сознание вроде ясное, но события нереальные. Однако ничего во мне не противилось и не возмущалось и я спокойно приняла из руки начальника одно кольцо и надела на руку Роя, который любезно подставил нужный палец, то же самое проделала со вторым кольцом и другим мужчиной.

— Завтра у нас свадьба, — оповестил счастливый Иштарим.

Глава 44. Предсвадебный мандраж

Солоноватый и теплый, ласковый ветер легкими порывами обдувал лицо, играл с моими волосами, которые совсем недавно красиво уложили в простую, но изящную прическу. Мне до сих пор казалось, что я во сне или все происходит не со мной.

В малышке мы почти все время целовались, упоенно, сладко, но мои женихи (для меня до сих пор дико, что их двое), дальше не стали заходить. Они меня гладили, ласкали, зацеловали практически всю, возбудили так, что я чуть не взвыла, когда голос пилота сообщил, что через пятнадцать минуть приземляется на частной площадке для малышек.

Мои мужчины пояснили мне, что говорить я какое-то время не смогу. При предполетном обследовании было обнаружено, что токсин попавший в организм, слишком сильно повредил связки, и они дольше всего будут восстанавливаться.

Я чувствовала себя какой-то нереальной или невесомой, не знаю. То, что я выхожу замуж уже нечто невероятное для меня, а за двоих и подавно. Ведь еще несколько месяцев назад я точно не собиралась замуж. Учеба, сессия, любимые хобби и курсы, ужины с отцом и его деловыми партнерами, незаметный теневой всегда за спиной, Молчаливый, отстраненный, почти угрюмый — моя опора и защита. Теперь он совершенно преобразился. Раскрылся не только внутренне, но и внешне. Видно, как много лет подавляемое, медленно, но верно обретает свободу.

Шаа — сильно похудела, моя верная подруга, ждущая и поддерживающая меня всегда и везде, долго искала меня. Мужчины признались в своей преступной забывчивости. Теперь присматривают за ней, кормят по часам, купают и выгуливают лессуну. Она сегодня тоже отмытая от изумрудной краски, сидит на высоком стуле с прекрасным белым бантом на шее и изредка косит на меня своими нереальными глазами. Мы с ней на небольшом, белоснежном балкончике, смотрим в даль, на море. Я заметила, что тут очень любят именно белые дома. Внутри тоже очень мало красок, если смотреть на стены и мебель, но яркие коврики, подушечки, покрывала и салфетки прекрасно разбавляют холодный белый.

Я видела своих женихов вчера. Мы до рассвета сидели у костра, ели ягоды и пили горячий шоколад. Прямо на костре, в округлом котелке Иштарим приготовил нечто потрясающее со специями, орешками, какими-то сухофруктами и цедрой цитрусовых. Пока этот потрясающий мужчина красиво разливал тягучую темную жидкость в большие бочкообразные кружки, одетые в белые вязаные свитера, я завороженно смотрела на его лицо. Мягкая улыбка, легкие морщинки вокруг глаз, выдавали в нем человека часто улыбающегося. Иштарим взбил сливки и украсил ими шоколад, сверху художественно разложил маленькие зефирки и голубику, полил карамелью и слегка присыпал какао.

— Это тебе, — Иш заглядывает мне в глаза. — Верю, что такой шоколад понравится тебе больше всего.

Я чуть ли не благоговейно принимаю из его рук кружку с кружевными сливками, словно облако лежащими поверх любимого напитка. Из-за пряжи рукам не горячо, и я слизываю немного вкусной пены языком, каюсь, не удержалась. Вдыхаю запах костра, теплого вечера, пряностей и шоколада и ожидаю, когда, Иштарим закончит колдовать над остальными кружками.

— Рой, тебе побольше перца и меда.

Сливок он не добавляет, но зефирки бросает в обе кружки и в свою и для Роя.

— Я люблю с медом, имбирем и цитрусами, — поделился секретом Иш, передавая шоколад другу и беря свою порцию.

Костер почти прогорел, сумерки сгустились и только край солнышка чертил широкую дорожку на воде.

Вечер получился невероятно теплым, пусть говорить я не могла, зато с удовольствием слушала. Иштарим, реже Рой, делились байками о прошлом. Мы сидели на одном здоровущем бревне. Я в центре. Мы пробовали шоколад друг у друга, фыркали и смеялись. Иш и правда угадал с моим вкусом, мой напиток был самым невероятным. Перед нами, в кругу гладких булыжников, весело потрескивал небольшой костерок, а дальше мерно шуршал по песку океан.