Горячий шоколад, или Проклятие двойной любви

— Каждый по-своему хорош. Но с перцем под особое настроение, например, когда за окном холодно и хочется согреться, рядом потрескивает огонь в камине и мир будто замер. Когда грустно, я бы пила сладкий с пряностями и орешками. А по утрам с молоком. Ммм, как же вкусно!

Вечер получился чудесным и веселым. Вместе со всеми они водружали в центр огромной охапки дров чучело, на которое каждый желающий надел свое исподние и оно сгорало в пламени, символизируя сгорающие немощь и болезни тела, а также все трудностей материального мира. Чтобы взамен любого “геморроя”, как говорят местные, пришла сила и мощь (у мужчин), красота и желание любви у женщин. И конечно благополучие в семьях, за что и радеет Богиня.

— Иштарим, почему именно трусы? — Астиния с дикими глазами, в которых плескались смешинки, смотрела, как муж с самым невозмутимым видом снимает свои трусы. Под ними правда оказались еще одни и, надев штаны обратно, Иш вешает клетчатое одеяние на импровизированного человечка, на котором трусов было уже больше десятка, причем в самых неожиданных местах.

— Древние люди верили, что человек пронизан энергиями, а в тазу завихряются энергии отвечающие за деторождение, а также эти энергии тесно связаны с материей нашего мира. Древние считали, что людям полезно сидеть голой попой на земле, особенно под деревьями. Что-то я позабыл зачем именно голой попой и у дерева, но помню как после рассказа деда пошел на плантации и сделал как те самые дикари. Только не посмотрел, что рядом муравейник и дорожку они проложили, как раз на облюбованное мной место.

Зудела задница у меня неделю от укусов красных муравьев.

Астиния ухахатывалась и чуть не уронила очередной, как она сообщила, последний стаканчик шоколада. Рой тоже широко улыбался и снимал с нее трусики. Тин упиралась, но смех мешал. В итоге и ее кружевные белые трусики вместе с бельем мужей украшали голову чучела.

— У меня нет запасных! — возмущалась девушка, и сделала это довольно громко.

Народ, который находил традицию очень веселой и провокационной во всю веселился. Многие мужья точно так же из-под длинных юбок уворовывали трусики подруг.

— Не переживай, — послышался высокий, веселый голос сбоку, незнакомка снимала с себя бельишко, — ты не одна такая.

Девица подмигнула и поспешила повесить свое добро на чучело, его вот-вот сожгут.

Горело странное сооружение красиво с искрами и треском пламени, под веселые подбадривающие огонь незамысловатые песенки.

Домой Иштарим нес Астинию на руках, она почти уснула, уставшая и насмеявшаяся. Но стоило занести в спальню встрепенулась. Всюду были расставлены маленькие лодочки наполненные водой, в которой плавали зажженные свечи. Лепестки цветов на покрывале и множество бобов шоколада насыпанных кучками то тут, то там.

— Что это?

— Этот праздник посвящен Богине Любви, Хранительнице семьи, домашнего очага и плодородия. А Богиня любит, когда люди занимаются любовью в красивом месте. Ведь чем больше красоты вокруг, тем красивее дети. Слуги постарались порадовать нас.

— Дети? — голос Асти был слегка испуганным.

Иштарим рассмеялся, такую реакцию он и предполагал. Но глаза у мужчины были серьезными. Он встретился с таким же серьезным взглядом Роя, мужчины поняли друг друга. Оба готовы не только к семейной жизни, но и детей не прочь понянчить. Однако жене пообещал:

— Не переживай. Дети у нас появятся только, когда ты захочешь и сообщишь нам об этом.

Богиня благословила необычную троицу на долгую, счастливую жизнь, глядя с какой нежностью ласкают мужчины свою женщину, и сколько своей женской энергии отдает она взамен. И на детей, красивых и сильных, Богиня их благословит, но не сегодня. Возможно, в следующий раз.

Эпилог

Несколько лет спустя.

Ночка у меня сегодня выдалась на редкость веселая. Моя лессуна, любимица Шаа готовилась явить миру своих котят. Интересно, что в повседневной жизни она у меня очень самостоятельная, но как только приходило время рожать, то есть окатиться, так нет более ручного животного. Это ее вторые роды. Первые были несколько лет назад тогда родилось два лессунчика, смешных и страшненьких одновременно. Лысые, мокрые, ярко-розовые, они казались совершенно неприспособленными к жизни.

Я даже побоялась, что не выживут, хотя сердечки этих крошек бились быстро-быстро. Первое впечатление о новорожденных детенышах моей верной подруги оказалось обманчивым, совсем скоро они присосались к мамке, не оторвать и Шаа милостиво отпустила меня отдыхать, переключив все внимание на деток, вылизывая их и мурча им свои кошачьи песенки. Вот и теперь мы с лессуной уже приготовили лежбище для самого комфортного разрешения беременности, а у самой живот тянет и тоже не ясно то ли это тренировочные схватки, то ли сынуля решился посмотреть новый мир. Живот у меня и первый раз был ого-го, а в этот и того больше.