Горящая колесница

Видно было, что Курисака нервничает. Как человек, который ходит с закрытыми глазами, он шарил руками по стенам комнаты. Он как будто был настороже, не зная, чего Хомма от него хочет и куда поведёт его дальше.

— Когда она разорилась, она должна была получить множество всяких документов от адвоката Мидзогути, а после и из суда. Поищи, не осталось ли каких-нибудь бумаг.

Курисака, видно, хотел возразить, кончики его губ дрогнули, но он всё-таки приступил к делу, так ничего и не сказав.

Около получаса они с Хоммой молча работали. Комната маленькая, и, соответственно, мест, куда можно было что-то спрятать, оказалось не много.

Сёко явно была аккуратной девушкой. В шкафу у неё всё было разложено по полочкам. Как Курисака и говорил, Сёко захватила с собой часть одежды, и из-за этого в шкафу образовалось пустое пространство.

В результате поисков обнаружился только тот фотоальбом, о котором Курисака и так знал. Ещё Хомма наткнулся на маленький флакончик с духами, спрятанный на книжной полке. Он открыл крышку, и в нос ударил резкий аромат. Если бы Сёко явилась на работу, надушённая этими духами, директор и Миттян очень удивились бы.

— Это её духи? — спросил Хомма и показал флакончик.

— Нет, она такими резкими не пользовалась. У Сёко духи были более нежные. Она всегда носила в сумочке маленький пузырёк, — нахмурился Курисака.

Хомма поставил духи на место и осмотрел книги на полке. Среди них было много изданий карманного формата. Большей частью это были повести, написанные писательницами-женщинами. И в самом деле среди таких книг духам самое место. Студентки тоже часто кладут туалетное мыло в ящик, где хранят нижнее бельё.

В комнате было чисто и уютно. Если бы какая-нибудь женщина захотела здесь поселиться, то эту квартиру ей можно было бы сдать прямо с мебелью.

Никаких «запахов» от предыдущего жильца в помещении не осталось.

«Сёко всё-таки в самом деле исчезла», — уже в который раз подумал Хомма. Она напомнила ему паучиху, которая, перед тем как перебраться в новое жилище, разрывает свои тенёта, уничтожая таким образом все следы своего пребывания. Неприятная ассоциация.

— Ну, нам, пожалуй, пора, — сказал Хомма. — Можно мне взять её фотоальбом? Как только он мне станет не нужен, я верну его.

— А зачем он вам?

— Мне что, обязательно нужно отчитываться перед тобой о том, что и для чего я буду использовать?

Избегая взгляда Хоммы, Курисака прижал к груди альбом:

— Вообще-то, это альбом моей невесты, не забывайте об этом.

— Альбом твоей исчезнувшей невесты. А я пытаюсь выяснить, где она.

Парень раздражённо вздохнул, но всё же передал фотоальбом Хомме.

— Да, кстати. Директор Имаи мне всё рассказал. Выходит, что кольцо, которое ты ей подарил, она прихватила с собой.

Курисака неохотно кивнул. Когда они выходили из комнаты, он всё-таки не выдержал и спросил:

— Хомма-сан, почему вы не называете Сёко по имени всё «она» да «она»…

— Разве?

— Для чего мы вообще пришли сюда?

Хомма ему не ответил. Молча закрыл за собой дверь Вопрос так и повис в этой тёмной комнате, и вместо хозяйки его услышали покинутые ею стол, стулья, кровать, книги на полке…

Возможно, они тоже хотели бы услышать ответ. Для чего всё-таки Хомма пришёл в эту квартиру?

Хотя вещи, может быть, уже знают ответ. Ответ на главный вопрос, не дающий покоя Хомме.

Кто же на самом деле та женщина, которая жила в этой комнате?

7

Когда Хомма вернулся домой с альбомом в руках, было уже десять часов вечера. Поскольку он ездил на такси, то зонт с собой не брал. Накопившаяся за день усталость давала о себе знать, и каждый шаг был мучителен. Чтобы дать ноге отдых, он разок остановился в холле, а потом ещё раз на открытой галерее, опоясывающей квартиры третьего этажа.

Странное дело — входная дверь была открыта. Не догадываясь об этом, Хомма вставил ключ в замочную скважину и повернул, но вместо того, чтобы открыть, наоборот, запер. Только тут он заметил неладное. Пока снова поворачивал ключ, послышались шаги. Исака вышел в прихожую и открыл ему дверь изнутри.

— Вы всё это время были у нас?

— У Хисаэ в фирме празднуют Новый год, она сегодня придёт поздно. Что мне дома делать одному? А так мы вместе с Сатору смотрели телевизор.

Всё это он говорил не моргнув глазом, а ведь на самом то деле наверняка не смог оставить мальчика одного, потому что тот либо просто разволновался, либо плакал, либо злился.

— Вы уж нас простите, пожалуйста. — Хомма виновато опустил голову и понизил голос. — Сатору не говорил каких-нибудь глупостей? Утомил он вас, наверное…

Исака покачал головой, а потом беззвучно указал подбородком на комнату Сатору:

— Спит уже. Просил его не будить, даже когда отец вернётся.

— Ну, это значит — злится.

Хомма виновато усмехнулся. Исака ответил улыбкой, но ничего не сказал. Ступая как можно осторожнее, оба направились в гостиную, откуда доносился звук работающего телевизора. Хомма шёл медленнее, и, когда он оказался в гостиной, Исака уже выключил телевизор и прибавил освещения. С видом портного, оценивающего фигуру клиента, он внимательно разглядывал Хомму: