Горящая путевка в ад

Ли обняла Стаса, сунула ему в руку что-то, поцеловала в висок и исчезла, а он так и остался стоять посреди покоев с зажатой в руке маленькой белой коробочкой, в которой оказалось тоненькое серебряное колечко с крохотным рубином-глазком. Оно как-то само запрыгнуло на палец и село как влитое.

Стас прекрасно понимал, что Балтамор не отступился от своей цели. Он вспомнил слова призрака и самой Элларии о том, что в день совершеннолетия принцессы Сила Хранителей освободится и тогда колдун попытается ею завладеть. Все время, что они прожили в замке, Эллария готовила Стаса к битве. На словах все было просто, но теперь, когда час икс настал, полученные знания казались пустышкой.

Оставалось надеяться на чудо или на то, что Балтамор все же забыл о своих намерениях, он ведь уже немолодой, склероз и его мог не пощадить.

В торжественный зал принцесса шла как на казнь. Семеро стражников окружили ее плотным кольцом и не давали сделать лишнего шага влево или вправо, разве что копьями в спину не подталкивали.

Принцесса постоянно озиралась, будто ища поддержки или опасаясь нападения. Встретившись глазами с высоким молодым человеком, она, кажется, немного успокоилась и даже улыбнулась — за спиной парня трепыхались два белоснежных крыла. Принадлежали они ангелу, который не хотел выдавать своего присутствия, но и уйти не мог.

Народа собралось совсем немного, в основном ближайшее окружение короля, слуги и стража. Филипп упорно пытался отмахнуться от назойливых воспоминаний об обстоятельствах гибели его любимой супруги, отчего нервничал еще сильнее. Дочка выросла, и сегодня ей исполнился двадцать один год. Этого дня король боялся больше всего на свете, как мог оберегал единственную кровиночку, но от судьбы, как видно, не уйти.

Ровно в полночь все двери и окна плотно закрыли, под потолком вспыхнул свет, который мягким покрывалом лег на стены. Все замерли в ожидании, но ничего не происходило и на лицах собравшихся одна за другой начали загораться улыбки. Король попросил тишины, и все устремили взгляды в его сторону.

— Сегодня замечательный праздник — принцесса Эллария стала совершеннолетней. Теперь она полноправная правительница Арманьяка и прилегающих к нему областей. Прошу любить и жаловать!

Зал взорвался аплодисментами, и король вывел вперед принцессу. Сегодня она была красива, как никогда: нежно-розовое платье гладким шелком струилось по ее безупречной фигуре, уложенные в красивую прическу волосы переливались вплетенными в них бриллиантами. На лице играла улыбка, но глаза оставались настороженными — ее не покидало чувство опасности.

Гости расступились, заиграл вальс, и король с принцессой закружились в ритме музыки. Филипп не обращал внимания на некоторую грубость и настойчивость в танце принцессы, списав все на волнение.

Когда музыка утихла, он поцеловал дочери руку и галантно проводил до трона. Ненужные мысли опять полезли в голову, ведь именно на этом месте сидела его супруга за несколько мгновений до гибели. Чувствуя переживания короля, принцесса взяла его ладонь и слегка сжала ее в знак поддержки. Король улыбнулся.

— Эллария, почему до сих пор так тихо? Где Балтамор? — спросил Стас на ушко.

— А ты что, соскучился по нему? — попыталась съязвить она.

— Нет, конечно, но я чувствую, что он должен вот-вот появиться.

— Главное — не забудь, чему я тебя учила, и тогда все будет хорошо.

Стас кивнул, да вот только внутри у него все сжалось. Если до сих пор он помнил хоть что-то, то теперь точно из головы выветрилось все без остатка. Элларии он, конечно же, ничего не сказал, поспешив успокоить, что справится.

Внезапно подул ледяной ветер, притом, что все окна, двери оставались плотно закрытыми. Стас поежился. Музыка резко замолчала, гости в ужасе уставились на сгущающийся воздух, из которого сплеталась фигура женщины. Сначала она была едва различимой, постепенно черты становились четче, и вот уже можно рассмотреть каждую морщинку на молодом, но таком уставшем лице. Стас где-то видел эти глаза, губы и белоснежную кожу, и вдруг он неожиданно для себя понял, что перед ним стоит Эллария, но намного старше, чем на самом деле.

— Марта? — побелевшими губами пробормотал король. — Ты жива!

— Нет, Филипп, — нараспев отвечала женщина, — я никогда не смогу вернуться сюда, слишком большой грех держит меня. Я пришла попросить прощения у тебя и нашей дочери, хотя вы вправе не дать мне его.

В воздухе повисла тишина. Стас не знал, что призраки могут плакать, но сейчас видел это своими глазами. По щекам мертвой королевы текли слезы, самые настоящие, не призрачные, только были они черные, как капельки смолы.

— Время пришло, — снова заговорила Марта, не дождавшись ответа, и у нее за спиной появилось еще пять призраков.

— Хранители, — едва слышно прошептала Эллария, но ее шепот разнесся по самым дальним уголкам замка.

— Да, Эллария, это Хранители, точнее, их души, тела захватил Балтамор. Они пришли, чтобы забрать то бремя, которое ты вынуждена была нести все эти годы, за это я прошу простить меня.