Гориллы в тумане

Вскоре стало очевидным, что практически невозможно предугадать, как поведет себя в лесной глуши даже самый перспективный кандидат. Конечно, каждый считал, что его предыдущий туристический опыт в Америке или Европе плюс искренний интерес к гориллам были вполне достаточны для работы в горах Вирунга. Хотя я всегда указывала на полное отсутствие элементарных удобств и одиночество при работе в лесу, сочетание их энтузиазма с моим оптимизмом по поводу их будущих успехов в конечном итоге приводило к недоразумениям между мной и некоторыми гостями Карисоке. Трения возникали еще и потому, что я рассматривала Карисоке как уникальный исследовательский центр, решающий общие задачи, а многие студенты, по вполне понятным причинам, руководствовались личными интересами. Конфликты между стажерами и мной чаще всего возникали в момент, когда нужно было отправляться на патрулирование территории против браконьеров, обезвреживать ловушки в районе наблюдений, строить дополнительные помещения, убирать домики, чинить лампы, примусы и пишущие машинки или приводить в порядок бесчисленные записи перед занесением их в журналы. В лагерных условиях разногласия между людьми перерастают в остроконфликтные ситуации, когда люди с разной подготовкой оказываются в изолированном от внешнего мира месте. Причем в Карисоке они проявлялись в более резкой форме из-за скверной погоды, большой высоты, однообразия пиши и, самое главное, изоляции от внешнего мира.

Выбор тем для исследовательской работы трудностей не представлял, если учесть, как мало было известно о поведении горилл и экологической обстановке в области Вирунга. Готовясь к исследовательской работе, стажеры перед приездом не ограничивали себя определенными темами и имели широкий выбор работ, как-то: доминирующее поведение, развитие детенышей, повседневные занятия (кормежка, ухаживание, сооружение гнезд, материнский уход), голосовая сигнализация, взаимодействие между группами, территориальное поведение, паразитология и ботаника. Национальное географическое общество продолжало оказывать щедрую помощь как самому Исследовательскому центру Карисоке, так и лично мне и моим африканским помощникам. А работающие над докторскими диссертациями стажеры получали финансовую поддержку от университета или организаций, с которыми они заключили договоры перед приездом в Карисоке. Когда возникала необходимость в дополнительном оборудовании или средствах для отдельных исследовательских работ, помощь любезно оказывалась Фондом Л. С. Б. Лики. Как Национальное географическое общество, так и Фонд Лики предоставляли средства на содержание научных работников общего профиля, хотя мне не нравилось просить деньги на их жалованье и дорожные расходы. Сама я не получала зарплаты, считая, что исследовательская работа является достаточным вознаграждением за труды.

В начале 1975 года в Карисоке прибыл некий рассеянный профессор с намерением посвятить три месяца ботаническим исследованиям. Все его расходы на дорогу, оборудование и снаряжение были оплачены из полученной мной субсидии. При выдаче этой субсидии было поставлено два условия: после отбытия ботаника новое оборудование должно остаться в лагере, а по его возвращении в Соединенные Штаты должны быть полностью опубликованы результаты проведенных исследований. К сожалению, ни одно из этих условий так и не было выполнено. Через восемь дней после приезда он спалил свой домик дотла, вывесив рамы для сушки растений над дровяной печью. Пламя сожрало все — новое оборудование, мебель, мою уникальную библиотеку по ботанике, многие редкие книги и новый коротковолновый радиоприемник. Мы с сотрудниками несколько часов боролись с пламенем, таская воду ведрами, — Кэпм-Крик и горящий домик разделяли 25 метров. К концу дня от домика и его содержимого осталась лишь обугленная, пропитанная водой зловонная масса. Мы с африканцами вдоволь наглотались дыма, получили ожоги и ранения. Когда ботаник в тот день вернулся из похода, мы, обессилев, лежали у пепелища. Он же, не скрывая раздражения, разразился бранью, заметив, что работу придется временно прервать. Для меня и руандийцев это была лишь первая из бед, свалившихся на лагерь, возведенный в горной глуши.

Второй домик пострадал, когда одна студентка оставила одежду на камине для просушки. В течение нескольких недель после пожара она честно трудилась над восстановлением домика. Ее усердие вселило в меня некоторую уверенность в качества людей, приезжающих в Карисоке на работу с гориллами.