Горизонт событий

Выскользнув ласковым движеньем из моих объятий.

Тёплые носки наденешь в эту осень,

Поплывешь на кухню под молчание скрипящих досок.

Пол холодный, обезумев, онемеет в сумерках

Под шорох нарастающий закипающего чайника.

Ночь приблизилась и давит тонкий луч,

Лампу настольную скрутив в обруч,

И кружится она на теле тёмного стекла

Под осеннюю музыку грустного дождя.

Свист на кухне одинокого чайника

Тишину разорвёт, и опять мне не до сна.

Ты коснёшься незаметно перепутья — краешка,

Остановив время безумное на часах.

Сумерки, цепляясь за ржавые гвозди

Повисли на раме, шатаясь снаружи,

Но белая футболка, что полыхает любовью,

На перепутье будет спасительным для меня кругом.

Когда-то я лишь любил людей…

Когда-то я лишь любил людей,

Теперь я их с любовью ненавижу.

Когда-то я хранил тепло своих кровей,

Теперь от жара их я в ненависти брежу.

Не спрятать мне своих страстей –

От переизбытка их к правде — я только слышу,

Как режет воздух чей-то блеф,

И не заткнуть в бреду невидимые лица.

Ну что с того, что я в бреду?

Ну что с того, что от правды болен?

Уставший путник присядет на берегу,

А после в даль ночную зашагает.

Не виден отблеск сумрачной зари,

Пройдёт гроза над облаками,

Предстанет утро алое в крови,

И правда на очередном рубеже воссияет.

Остынет страсть от пасмурных дождей

И образ предо мной предстанет.

«Что было, там внизу?» — спросит он.

Отвечу я: «Лишь тысяча заповедей».

«А что есть сейчас?» — узнает он.

Я промолчу с мыслью: «Лишь моя одинокая правда».

Снег кружится в небесах…

Снег кружится в небесах,

И в ладонь кристалл ложится,

Выжигая след, медленно горя,

Только больно почему-то сердцу.

Побледнел утренний асфальт,

Сил идти по краю бездны нету!

Лягу на белоснежный мягкий тротуар

И вдохну последний вздох поглубже.

Больно от судьбы, больно от любви,

Больно от греющей грудь надежды.

Так зачем же эти снежинки мне нужны,

Если я от счастья в страданье брежу?

Суета человеческих бессмысленных скитаний…

Суета человеческих бессмысленных скитаний

Наполняет смыслом чью-то жизнь,

Дарит кому-то сладко-горькую отраду,

Забирая при этом у другого жизнь.

Суета — что может быть печальней…

Средь бесцельной ежедневной суеты

Цель поставят пред умом стеклянным

И заставят к ней ползти, идти, лететь.

А внутри гремит алтарь от грома,

Чувства разрывают мысли на куски.

Что за суетливый бег от себя — от Бога,

Что за суета в твоей потерянной душе?

Чрезмерное в груди желание…

Чрезмерное в груди желание

Растёт в невыносимой пустоте.

Шагну в неё и усну, как от вина пьяный,

И покажутся ничтожными ненастья прошлых лет.

Там, в невесомой темноте,

Альдебаран мне дорогу осветит,

И бисером от Плеяды алмазный свет

К Бетельгейзе путь мне украсит.

Где может быть прекрасней, чем здесь:

Вселенная — дом наш.

А мы забились в углу, как серая мышь,

И летаем в космосе только когда пьяные.

Года игриво в никуда идут,

И тянутся за ними тысячелетия.

Рождаются люди и мрут,

Не придавая этому никакого значения.

Шаг победный над собой

Нужно будет когда-нибудь сделать:

Сбросить с себя повседневную чешую

И расправить духовные крылья.

Там, где заря, там и закат.

Там, где от рождения слеза,

Там и от смерти плач,

Здесь ты сам себе палач.

Выбор будет всегда за тобой:

В тот мир идти или в иной.

Помни лишь, что эти миры — это твой дом.

Путеводная звезда…

Путеводная звезда,

Что в созвездии Тельца,

Попрощается со мной

Сквозь лазурный зимний сон.

Видимо, пришла пора

просыпаться.

Видимо, пришла пора

возвращаться.

Тихий сонный стон –

От будильника второй дозвон.

И не хочется вставать,

И не хочется бежать,

В утре зимнем задыхаясь,

В суете немой забываясь.

Ты — моя звезда, — душу греешь!

Ты — моя мечта, — сон мой зреешь!

"Глаз Тельца" в прозрачном небе,

Альдебаран — звезда мерцает,

Преодолевая земное время.

Живые мертвецы

Мы все, без исключения, живые мертвецы,

Но думаем о смерти крайне редко.

Мы в жизни истину не видим и живём во лжи,

Пытаясь верить собственному кредо.

Что будет после нашей смерти?

Кто даст ответ на мой вопрос?

Что станет с миром с этим?

Что станет с освобождённой из крепости душой?

Боимся потерять себя навеки

Или попасть в тот темный мир,

Где жарят души в масле на огне порока

И варят их в бурлящем от греха котле?

Терять не хочется реальность

И мир, в котором мы живём,

Своих друзей, родных и близких

И даже, может быть, врагов.

Но всё проходит безвозвратно,

Уходит в прошлое и в быль.

И вот настало время нашим детям, внукам

Бояться смерти или смириться с этим, как и мы…

Из года в год, из века в век

Живём в порочном круге лет,

Рождаясь и не ведая, что будет после смерти.

Быть может, поджидает нас

Для глаз невидимая и другая жизнь для нас,

Отсчитывая нам выданное время.

Всё повторяется опять –

Седых ошибок наших предков прядь,

Запуталась в петле времён,

Никак не расплести её нам.

Мы спотыкаемся, встаём.

Мы строим, рушим, создаём,

Тот мир, в котором мы живём,

Потомкам нашим.

Проходит время второпях.

Бежим всё без оглядки, невпопад,

Забыв о тленности мирских забот

И истинном своём предназначении.

Живём мы в этом мире миг,

Но поступаем так, как нам велит инстинкт,