Горькая правда. Преступность ОУН-УПА (исповедь украинца)

Самым близким к правде, когда речь идет об украинских историках Запада, в связи с поисками причин народоубийства на поляках в 1942–1945 гг. на Волыни и в Галичине, стоит проф. университета Айова, редактор нескольких номеров журнала "Возрождение", Ярослав Пеленский, он, хотя без сомнения знает правду, не указывает на причины, не называет их по имени. Не исключено, что его научная деятельность в какой-то мере ограничена связями с ОУН, продиктованными семейными традициями или другими причинами. В любом случае проф. Ярослав Пеленский в своем труде близок к правде. Он пишет:

Второй пример — это украинская (почему не оуновская? — В.П.) попытка принудительного выселения польского населения из западноукраинских территорий и связанные с этим истребительные акции против этого населения — в первую очередь на Волыни, а следовательно в Галичине и даже на Засянье, — которые Подляский характеризует как преступление народоубийства…

В этом деле уже существует существенная польская документация и тяжело обходить ее общими замечаниями о "чужих интригах", как это делают некоторые украинские авторы. Дискуссия осложняется тем, что украинские националистические группы до сих пор не напечатали большей части своих основных документов или хотя бы субъективных свидетельств своих деятелей о польско-украинской борьбе во время Второй мировой войны. Украинской стороной в этой борьбе была, в первую очередь, Организация Украинских Националистов (ОУН), преимущественно ее бандеровская фракция и Украинская Повстанческая Армия (УПА), которая после ликвидации ее первичной формации под командованием Тараса Бульбы-Боровца и до создания Украинского Главного Освободительного Совета (УГОС), фактически действовала под ее политическим руководством…

Существуют убедительные доказательства того, что украинское националистическое подполье имело намерение "деполонизировать" западноукраинские территории, в частности, путем принудительного выселения польского населения и селективных акций по истреблению. Однако, это только один аспект вопроса. С другой стороны, польское правительство и его вооруженные силы, то есть А.К., пытались сделать все возможное, чтобы удержать т. н. "состояние польского владения" (присутствия) на украинских землях и использовали террористические и военно-истребительные методы для осуществления этого плана…

Можно и нужно поставить вопрос: кто с обеих сторон несет ответственность за эти жестокие поступки и их трагические последствия? Нельзя в дальнейшем умалчивать, что основную ответственность за них несут в первую очередь группы, которые представляли т. н. национальные или самостийницкие течения в обоих обществах. Вмешательство немцев или россиян в польско-украинский конфликт играло в лучшем случае второстепенную, а скорее всего — маловажную роль. Этот кровавый конфликт, в частности, его экстремистские аспекты, был обусловлен в первую очередь польским и украинским национализмом. Развитие интегрального польского и украинского национализма в 1930-х годах и в начале 1940-х гг. в значительной мере привело к разжиганию национальной ненависти и радикализации средств борьбы.

Польская оппозиционная публицистика (это во время господства коммунизма в Польше — В.П.) проявляет готовность к открытому диалогу об этих самых болезненных фактах польско- украинских взаимоотношений в новейшей истории. Вместо этого, украинская сторона, в частности, украинские националистические группы обычно умалчивают об этих раздражающих проблемах, а в лучшем случае, ограничиваются указанием нескольких т. н. "позитивных" аспектов этих отношений, например, переговоров между польским и украинским подпольем и временных договоренностей о прекращении борьбы, в частности, в феврале 1944 г., или сотрудничества отделов УПА и "Вольносьць и Неподлеглосць" (ВиН) в общей акции наступления на Грубешев и захват этого города в мае 1946 г… Эти примеры несоизмеримы с трагедией этой войны. Евгений Штендера… открыто признает, что т. н. львовские договоренности не "привели к какому-либо существенному улучшению польско-украинских взаимоотношений и не прекратили актов взаимной вражды. А как раз наоборот — можно, по-видимому, говорить, что ситуация ухудшилась". А если речь идет о грубешевской операции, то придется согласиться с взглядом Подляского, что она "была негативно воспринята польской массой " и добавить, что она не имела позитивного отзыва среди украинского общества[323].