Горькая радость

Его действия на фоне экономических трудностей, начавшихся в конце октября, вызвали всеобщее одобрение, и его репутация в Корунде неуклонно росла. Чарлз не делал секрета из своих намерений использовать «больничный сундучок» для борьбы с безработицей, ведь для постройки новой больницы понадобятся рабочие. В качестве главного врача он посещал все публичные сборища в Корунде и не боялся высказывать свое мнение с галерки, даже если оно производило сенсацию.

Всем этим Китти не могла не восхищаться. Чарли не совершал промахов и вскоре стал весьма заметным и влиятельным гражданином Корунды, причем в сферах, не обязательно связанных с больницей. Это определенно указывало на то, что под обаятельной оболочкой скрывается железный характер бесстрашного, добропорядочного, умного и сильного человека.

Пастор с женой устроили рождественский семейный ужин, благо что все три медсестры были свободны до второго дня Рождества. На него были приглашены Грейс с Бером, Эдда с Джеком Терлоу, Тафтс с Лиамом Финаканом и Китти с Чарлзом.

Зайдя в сестринский коттедж, чтобы забрать Китти, Чарлз застал ее в одиночестве — Тафтс и Эдда уже ушли.

Нежно поцеловав Китти, он вложил в ее правую руку небольшую кожаную коробочку.

— С Рождеством, дорогая, я надеюсь, ты будешь это носить. Война закончилась, я объявляю пожизненное перемирие. Здесь не может быть ни победы, ни поражения.

Китти догадалась, что там внутри, и, подобно Пандоре, сразу же открыла коробочку. В комнату словно заглянуло солнце — бриллиант сверкал всеми цветами радуги, преломляя свет своими многочисленными гранями.

— О! — потрясенно выдохнула Китти.

— В нем только два карата, но он абсолютно без дефектов и самой чистой воды. Я не нашел лучшего камня даже в Амстердаме.

Все сомнения исчезли. Китти протянула руку:

— Надень его, Чарли.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да.

— Мне прощается, что я имел наглость сам выбрать тебе кольцо?

— Конечно. Это же твое кольцо, которое ты даришь мне.

Венчание проходило в церкви Святого Марка в конце января 1930 года. Чарлз принял решение, которое расположило к нему всех мужчин, наблюдавших церемонию. Мод настаивала на смокинге или фраке, которые следовало выписать из Сиднея, но Чарлз твердо возразил, что костюм-тройка гораздо практичнее. Какое облегчение!

На Китти было белое атласное платье с веерным шлейфом, так искусно скроенным, что его не надо было нести. Платье было расшито мелким жемчугом и выглядело гораздо скромнее, чем того хотела Мод. Но Китти предпочла отдаться в руки Эдды.

Три подружки невесты были в светло-лиловом и с розовыми орхидеями в руках. Мод, как и следовало ожидать, утопала в рюшечках и оборочках, но больше никто не последовал ее примеру, что несколько подпортило ей настроение.

В церковь набилось полно народу — те, что не уместились, столпились у входа, и на них просыпался дождь из разноцветного конфетти, позже разнесенного ветром по всей округе.

Поскольку пышная свадьба была пастору не по средствам, а от помощи Чарлза он категорически отказался, публике пришлось удовлетвориться одним венчанием. Еще одно огорчение для Мод, которой не удалось в должной мере блеснуть своей розовой кисеей.

Ввиду тяжелых времен новобрачные отказались от свадебного путешествия. После скромного приема у пастора они отправились в Бердам-хаус, чтобы начать там супружескую жизнь.

Поначалу простые люди, не имевшие дела с биржами и акциями, пребывали в уверенности, что экономические трудности носят временный характер и вряд ли их сильно затронут. В частности, такое мнение превалировало в Корунде, жители которой позже других почувствовали всю тяжесть произошедших перемен. Увольнения не сыпались, как листья, срываемые порывистым ветром, хотя газеты утверждали, что в Сиднее и Мельбурне дело обстоит именно так. Защищенные от ужасов Великой депрессии либеральным подходом Чарлза Бердама к своему и больничному капиталу, жители Корунды сохраняли свои рабочие места и даже находили новые.

Чарлз решил перестраивать больницу в полном объеме и как можно скорее. Ему и в голову не приходило, что есть какие-то другие подходы, кроме создания рабочих мест и возвращения людей к активной деятельности, хотя ему, взращенному в лоне лондонского Сити, следовало бы поостеречься. Только позже до него дошло, что классические экономические теории диктуют несколько иное.

В Корунде было полно плотников, водопроводчиков, столяров, каменщиков, электриков, штукатуров, квалифицированных рабочих и садовников. Когда Джек Терлоу сообщил Чарлзу, что в Корби можно добывать глину для кирпичей, тот воспринял это с большим энтузиазмом, ведь это означало, что главный строительный материал можно производить на месте, а не возить издалека. Сколько новых рабочих мест!