Горькая теорема

Просто в России не так уж много сырьевых месторождений, пригодных для разработки в условиях мирового рынка. Восточно–европейская равнина вообще не очень геологически изобильный район: кроме железных руд Курской магнитной аномалии, есть только низкосортный уголь. А ресурсы Азиатской России чрезвычайно дороги для разработки.

Даже нефтяные месторождения России экономически малопривлекательны для западных инвесторов. Себестоимость добычи кувейтской нефти — менее 4 долларов за баррель, а нашей — 14 долларов (по курсу весны 1998 года). Добычи! Не разведки и обустройства новых месторождений, а добычи! А если цена окажется ниже себестоимости, то где взять деньги на добычу? Предположительно конкурентоспособны лишь месторождения на шельфе Южного Сахалина.

Наше сырье из освоенных месторождений с удовольствием берут, но даже в их поддержание в рабочем состоянии средств не вкладывают. Инфраструктура изношена, знаменитая «труба» (система нефтепроводов из Сибири в Европу) выслужила все сроки. Все трубопроводы уже нуждаются в замене! В лучшем случае при непрерывном и дорогом ремонте они продержатся еще 10 лет.

И такая ситуация не только с минеральными ресурсами. Наши «неисчерпаемые» леса дают примерно по 4 кубометра ежегодного прироста древесины на человека, в Финляндии — 12 кубов.

Мифы о «неисчерпаемости» России внедряются людьми, имеющими процент от продажи нефти или урана из боеголовок. Это, уважаемый читатель, пора уже понимать.

В общем, те, кто считает, что предел падения нашей страны — это превращение страны в «сырьевой придаток» Запада, — неисправимые оптимисты. Мы можем стать «сырьевым придатком» всего на 5 — 10 лет.

Теперь об уникальных технологиях — считается, что это тоже наш ресурс, вроде сырья или оборудования. На самом деле подавляющее количество товаров массового потребления делается не по секретным патентам — джинсы строчить можно в любой точке мира. Но даже и уникальная российская технология, примененная где–либо еще, ликвидирует нашу фору. Технологии — это первое, что у нас купили в начале «открытости».

Итак, итог неутешителен: по пункту «сырье и комплектующие» у нашего производителя, точнее, у производителя на территории России, выигрыша нет.

И последнее — для тех, кто всерьез принял мой расчет, сколько долларов придется на каждого россиянина в виде платы за российское сырье. Напомню, что недра уже не государственные и не общественные — а частные! «Священные и неприкосновенные».

Энергия и транспорт

Нормальные уровни энергопотребления в разных странах мира очень сильно зависят от природных условий. Даже в относительно безлюдных производствах приходится поддерживать определенный температурный режим, будь то химическая реакция, перегонка нефти или обжиг цемента. Сколько стоит разогреть цистерну химического продукта, или разгрузить вагон мерзлого угля, или поддерживать температуру какой–нибудь ректификационной установки размером с многоэтажный дом? Если температура наружного кожуха какого–либо агрегата 1000, то при температуре воздуха √300С тепловые потери через стенку вдвое выше, чем при +300С. Это обходится в очень большой дополнительный расход топлива.

Но безлюдных производств мало. А когда разница между температурой внутри здания и снаружи достигает 40 — 50 градусов, то расходы на отопление, на создание условий, пригодных для обитания, становятся сравнимы с остальными производственными издержками. Но насколько сравнимы?

Для средней полосы России доля отопления в объеме общих энергозатрат промышленности составляет три четверти.

Представьте себе, что вы иностранный инвестор и у вас есть выбор: построить завод в России и 6 — 7 месяцев в году расходовать деньги на его отопление (и какие деньги! в 4 — 8 раз большие, чем тратятся на энергию непосредственно для целей производства!) — или построить точно такой же завод в другом месте, где топить не надо совсем.

Так где вы его построите?

Пока у нас чрезвычайно дешевая электроэнергия для бытовых целей: например, в Центре — около 3 центов за квт.ч (с осени 1998 года — около 1 цента), на Дальнем Востоке — 5 — 6 центов (2 — 3). В Западной же Европе — в среднем около 12 — 15 центов. Но в открытой экономике цены стремятся к мировому уровню. В основном наши тепловая и электроэнергия вырабатываются из топливного мазута, как во всем мире, еще используются те же уголь, природный газ и уран. Их можно продать по мировым ценам. Откуда же разница в цене на электроэнергию? Почему на наших станциях из этого сырья получается электричество по цене в пять раз меньшей, чем мировая?

Если принудительно устанавливать низкие цены на тепло и электричество, обанкротится энергосистема страны, а не потребители тепла и энергии. Зачем поставлять топливо на электростанцию, если она за него не заплатит? Не лучше ли продать сразу за рубеж?