Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

особенно нуждается в развитии и защите идей политический и социальной справедливости <…>.

Русскую землю населяют свыше ста разноязычных, разноверных народностей; людей державного великоруссого племени только пятьдесят пять миллионов из ста семидесяти, не ясно ли, что нашим культурным лозунгом должен быть лозунг – свобода и единство?

Ни одно из государств мира не имеет пред собою столь грандиозной организаторской работы, ни одно из европейских обществ не обязано так энергично и чутко заботиться о внутреннем свободном слиянии всех своих творческих воль и умов, как это выпало на долю русского общества.

И нет ни одного общества, которое относится так пассивно и невнимательно к интересам и культуре инородных племен, как пассивно относимся мы, русские, к жизни племен и народностей, входящих в состав нашей империи.

Может быть, пессимисты скажут, что люди, неспособные бороться за свои права, тем более неспособны действенно защищать права иноплеменного народа; но ведь сказать так, это значит признать русское общество, русский народ духовно мертвым.

Мы непоколебимо верим в молодые, еще скрытые силы русского народа, мы верим в разум страны, в ее волю к доброй, справедливой жизни.

Да будет слово делом!

Когда же дошло до дела и начвался процесс создания свободного государства всепх трудящихся – Союза Советских Социалистических Республик, Горький стал горячим проповедником принципа «дружбы народов», отводя при этом литературе важнейшую роль в его реализации на практике: