Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Чертов антисемитизм вредит всем моим расчетам: и на финансовую независимость, и на учеников, и на новых друзей и влияние, он рассорил меня с Рихардом Вагнером, он же является причиной полного разрыва между мной и моей сестрой, и т. д., и.т.д., и.т.д. Охо-х-ох! (из письма Францу Овербеку от 14 апреля 1884)[NITZSCHE (II

)][77]

.

Меж тем мне черным по белому доказали, что господин доктор Фёрстер и по сию пору не порвал своих связей с антис<емитским> движением. Некий добропорядочный остолоп из Лейпцига <…> взялся теперь за эту задачу: до сих пор он регулярно, несмотря на мой энергичный протест, пересылал мне антис<емитскую> корреспонденцию (ничего более презренного я в жизни не читал – курсив мой). С тех пор мне стоит труда выказывать в отношении Тебя хоть в какой-то мере ту прежнюю нежность и трепетное чувство, которые я так долго к Тебе испытывал, разлад между нами абсурдным образом мало-помалу проявил себя именно в этом. Или Тебе совершенно невдомек,

для чего я живу на свете? Желаешь ознакомиться с каталогом воззрений, которые противоположны моим? Ты с легкостью найдешь их, одно за другим, в «Откликах на П<арсифаль>» своего супруга; когда я читал их, мне пришла в голову чудовищная мысль, что Ты ничего, ровным счетом ничего не поняла в моей болезни, как и в моем болезненнейшем и ошеломляющем опыте – что человек, которого я почитал больше всех на свете <Рихард Вагнер – М.У.>, в своем отвратительном вырождении пришел именно к тому, что я больше всего на свете презирал – к махинациям с нравственными и христианскими идеалами. – Теперь дошло до того, что я должен изо всех сил защищаться, чтобы меня не приняли за антисемитскую каналью; после того, как моя собственная сестра, моя прежняя сест<ра>, а теперь еще и Видеман[78]

дали повод к такой самой злосчастной из всех мыслимых ошибок. После того, как в антисемитской корреспонденции мне повстречалось даже имя З<аратустры>, мое терпение иссякло – теперь я занял глухую оборону против партии Твоего супруга. Эти проклятые антисемитские дурни не смеют прикасаться к моему идеалу!! (Из письма Э. Фёрстер-Ницше, конец декабря 1887 года) [НИЦШЕ (V)].

В огромной библиографии работ, в том числе и отечественных ученых, касающихся интерпретации и понимания идей Ницше, к сожалению, отсутствуют, исследования о влиянии его взглядов на формирование филосемитизма Горького. Не имея возможности подробно рассмотреть данный вопрос, мы коснемся его лишь отчасти – путем сопоставления высказываний Ницше (см. выше) и Горького о евреях и их кратких комментариев.