Горький квест. Том 1

— Вот завтра и узнаем, кто как повел себя, оставшись без надзора, — сказал я, закрывая совещание. — А теперь наша любезная Надежда Павловна приглашает всех в столовую на вечерний чай, она в честь нашего первого полноценного рабочего дня испекла что-то необыкновенное, название чего я запомнить не смог, уж простите.

Все заулыбались, по полу зашаркали ножки отодвигаемых стульев.

— Чай скорее уже ночной, а не вечерний, — раздался звучный голос Полины Викторовны. — Для фигуры вредно наедаться на ночь.

— Да бросьте, Полиночка, — ответила Надежда Павловна, — вы и так тростинка, маленький кусочек курника вам не повредит.

Точно! Курник! Надо запомнить. Я торопливо записал новое для себя слово в блокнот два раза — кириллицей и латиницей. На всякий случай.

* * *

Диетологические устремления Полины Викторовны никто больше не поддержал, и от курника, сделанного из блинов, проложенных начинкой, в мгновение ока остались только рожки да ножки. Блюдо оказалось и в самом деле необыкновенно вкусным.

— Кажется, Полина вас всех сейчас на кусочки порвет, — тихонько произнесла Надежда Павловна, сидевшая рядом со мной. — Видно же, что она голодная, как сто волков, вон глаза как блестят, замаслились, как у алкоголика, который видит бутылку, а выпить не дают. Прямо жалко ее! Это ж какую силу воли нужно иметь, чтобы вот так себя сдерживать и ограничивать?

Я посмотрел на Полину, которая пила маленькими глоточками чай. Тарелка перед ней была девственно пуста. Да, Надежда права, наша «возрастная» актриса умирала от желания присоединиться к трапезе, это было видно даже мне. Выдержке и самообладанию этой женщины можно было только позавидовать.

И еще можно было позавидовать энергии и неутомимости нашего повара и по совместительству буфетчицы. С раннего утра на ногах, в семь часов столовая и буфет уже открыты для завтраков, а закрываются в десять вечера, и целый день нужно кормить и подкармливать ораву из десяти взрослых и девяти молодых людей: варить, жарить, парить, выпекать, нарезать, носить, подавать… А вдобавок еще и курник!

— Надежда, как у вас хватает сил на все? — спросил я. — Неужели вы не устаете?

— Кто? Я?

Мне показалось, что удивилась она совершенно искренне. Впрочем, русские женщины — загадка не только для меня одного.

— Ну что вы, Ричард, я здесь отдыхаю. Видели бы вы меня дома! У меня двое детей и шестеро внуков. Дочки и их мужья работают, внуков на меня сгрузили. Вот где настоящий кошмар! Шум, гам, беготня, постоянно кто-то дергает, кричит, капризничает, одному конфетку дай, другому попить, третий описался, четвертому мультики включи… Я уж не чаяла когда-нибудь дух перевести, а тут такой случай подвернулся: работа по специальности, да с выездом, да еще и деньги хорошие заплатят. Дочки мои, конечно, в истерику кинулись, когда я им сказала, что уеду сначала на неделю, потом на месяц, мужей на подмогу позвали, стали меня совестить и уговаривать, мол, как же они будут справляться, из шестерых детей только двое в школу ходят, остальные маленькие, ни в садик, ни в ясли не записаны, временно няню нанимать — денег нет, дорого. Но когда я озвучила им сумму заработка, который вы обещали, они тут же приутихли. Вы же не откажетесь от своих обязательств, Ричард? — вдруг с тревогой спросила она. — Заплатите, сколько обещали?

— Я заплачу даже больше, — заверил я Надежду. — Суммы, которые я называл, — базовые, их сотрудники получат в любом случае, если не уволятся по каким-то причинам раньше срока. Но за высокое качество работы я обязательно выплачу хорошие премии. А ваша работа, вне всякого сомнения, соответствует самым высоким стандартам.

— Ой, ну что вы, — засмущалась она и сильно покраснела. — Какие уж тут стандарты? Советская столовая и буфет… Даже смешно! Вот если бы мне нужно было делать ресторанное меню — тогда конечно. А так…

— Вы не понимаете. Речь не об изысканности блюд, а о соблюдении правил. И о том, чтобы девятнадцать человек, шестеро из которых — взрослые мужчины и еще четверо — молодые вечно голодные парни, всегда были сыты и не страдали от болей в животе. И это при рабочем дне длительностью в пятнадцать часов. Я чрезвычайно высоко ценю ваш труд, поверьте, я не шучу.

— Ну ладно, если так, то хорошо, — ответила она, успокоившись.