Горький квест. Том 1

Первые несколько месяцев Наташа вступала в дискуссию, пыталась что-то объяснить подруге, вместе с которой снимала комнату у хозяев, потом перестала отвечать, замолкала и уходила в свой угол. Садилась на диван, вставляла наушники и отгораживалась. Слушала лекции в интернете, смотрела кино, читала обсуждения на форумах, иногда, очень осторожно, пыталась принять участие в дискуссиях, но быстро отступалась, сознавая, что многого не понимает и должными познаниями не обладает. Слушала любимые песни или просто думала.

Квартира была двухкомнатная, жильцов — пятеро. В большой комнате обосновались три женщины, работающие в кулинарном цехе самого большого в городе супермаркета, веселые, горластые, шумные, любительницы выпить вина и громко похохотать над анекдотами из интернета, но зато маниакально аккуратные, все места общего пользования мыли сами и ежедневно, а когда Маринка и Наташа заикнулись насчет очередности, мол, так будет справедливо, женщины ответили:

— Не парьтесь, девчонки, вам учиться надо и женихов искать, вот и занимайтесь делом. Мы-то своих мужиков приладили в ремонтную бригаду на выезде, а сами — сюда, тоже денежки зарабатывать. То есть главное дело своей жизни мы спроворили, мужей нашли и к работе приставили, теперь ваша очередь, а мы будем вам условия создавать. Вот и будет справедливо.

Девушек это более чем устраивало: кому охота в двадцать лет мыть полы и драить раковины и унитазы? А то, что по вечерам, а порой и по ночам за стеной веселье, так вполне можно перетерпеть. Маринка — та вообще до глубокой ночи тусуется со своей компанией или проводит время с кавалерами, которых у нее множество, а Наташу шум не беспокоит, ее спасение — наушники и песни.

Она всегда была странной. С самого детства. «Дикая ты у меня, — вздыхала мать, — тебе бы пообтесаться, а то ведь никто с тобой дружить не станет». А отец сокрушался: «Нет у тебя в голове того места, которым понимают. Ну ты посмотри, как все живут. Неужели непонятно, по каким правилам все устроено?»

Наташе было непонятно. Вернее, она понимала, что есть правила, и все устроено в жизни именно по этим правилам, но они ей не нравились. Ну вот просто категорически. Она не понимала, зачем эти правила придумали и почему нужно обязательно жить по ним, а не как-то иначе. Разве эти правила делали жизнь интереснее? Легче? Отец неплохо зарабатывал, конечно, не по столичным меркам, но в их поселке считался тем, что принято называть средним классом, из рейсов привозил хорошие модные вещи, которые мать с радостью носила, а Наташа равнодушно откладывала в сторону и надевала только после настоятельных требований родителей, дескать, что о нас люди подумают, скажут, что у нас ребенок черт знает как одет.

Когда все девчонки в классе начинали обсуждать какую-нибудь модную книгу, фильм или песню, Наташе становилось скучно. Она честно пробовала это прочитать, посмотреть или послушать и бросала, не дойдя даже до середины. Ей не нравилось. Она любила книги. И кино любила. И песни тоже. Но — другие. Совсем другие. И никому не могла объяснить, почему любит их и почему не любит то, что любят все ее ровесники. Не могла не потому, что не хотела или пыталась что-то скрыть. Она просто сама не понимала.

Над ней не смеялись и не издевались, потому что училась она хорошо и всегда давала списывать, а на физкультуре, длинноногая и гибкая, показывала лучшие результаты в легкой атлетике и гимнастике. Но дружить с ней никто не стремился, хотя и относились вполне дружелюбно. Тем более удивительным показался тот факт, что в девятом классе Наташу вдруг начала приближать к себе Марина, признанная первая красавица или, как теперь говорят, самая популярная девочка. Маринка при всей своей несомненной внешней привлекательности никогда не блистала умом и способностями, но была доброй, щедрой и начисто лишенной завистливости.

— Не могу видеть, как такой товар беспонтово пропадает, — заявила она Наташе. — Ты же красотка! И прикид у тебя кульный. Ты можешь таких парней отрывать — все лопнут от злости! А ты сидишь, как курица, и глазами хлопаешь. Вот я за тебя возьмусь, ты у меня еще за олигарха замуж выйдешь.

Наташа тихо улыбалась, с благодарностью принимая заботу «самой популярной девочки». Ей так хотелось быть как все, быть со всеми, в одной стае, в одной команде. И при этом не хотелось быть такой, как все. Ей не интересно было быть похожей на ровесников и одноклассников, и в то же время так горько и неуютно быть всегда одной… Вот как здорово было бы, если бы пусть не все, но хотя бы многие, ну ладно, хотя бы некоторые были такими же, как она, и приняли ее в свой круг. Но таких почему-то не находилось. А она так устала от одиночества…