Горький квест. Том 3

На ужин в столовую Маринка явилась сильно хромая, в сопровождении доктора, который заботливо поддерживал ее под локоть. Наташа после возвращения с прогулки в обществе Полины Викторовны пришла на кухню помочь Надежде: сидеть дома одной не хотелось, скучно. Увидев хромающую подругу, подбежала, чтобы помочь, принесла ей поднос с едой, села напротив. Доктор, проводив пациентку до стола, прошел в дальнюю комнату, где обслуживали организаторов и сотрудников.

– Что с ногой-то? – обеспокоенно спросила Наташа. – Где ты ее растянула? Из окна прыгала, что ли?

Маринка молча жевала тефтели с макаронами, и лицо у нее было странным и каким-то чужим, а взгляд – растерянным и одновременно счастливым. Такой Маринки Наташа никогда не видела за все годы, что они были знакомы. Значит, Наташе не показалось там, в медпункте, когда Эдуард Константинович улыбнулся. Маринка влюбилась. Господи! Что же теперь будет?!

– Мариш, – строго заговорила Наташа, – я все понимаю, но ты мне скажи, нога и в самом деле болит? Или ты это придумала, чтобы был повод зайти в медпункт? Если придумала, то и на здоровье, флаг тебе в руки, но если ты действительно потянула мышцу и тебе больно, то я должна точно знать, чем тебе помочь.

Глаза подруги смотрели мимо Наташи и, казалось, никак не могли сфокусироваться ни на одном объекте.

– Почему ты мне ничего не сказала? – продолжала допытываться Наташа. – Вы из очереди тогда ушли вместе, я заметила, но промолчала. Вчера на чтение пьесы ты не пришла и ничего не объяснила. А сегодня нога. Ежу понятно, что ты на доктора запала и проводишь с ним время, но почему мне-то ничего не сказала? Я что, чужая тебе? Посторонняя?

Маринка отодвинула тарелку с недоеденными макаронами, залпом выпила бледно-розовый компот, медленно обернулась, долго смотрела на открытую дверь, ведущую в «зал для руководства», откуда как раз выходила Надежда Павловна с пустым подносом. После чего так же медленно повернулась к Наташе.

– Я ничего не понимаю, Натка, – в ее голосе звучало не то удивление, не то страх. – Я не запала на Эдика. Помнишь того красавчика Виталика, с которым я в прошлом году мутила? Вот на него я запала тогда, это точно. И на Стаса запала. И на Воскобойникова из параллельного класса, помнишь?

Наташа кивнула.

– На них на всех я действительно западала. А тут… Я не знаю. Это что-то совсем другое. Я не понимаю… Я как будто сама не своя. Какая-то одуревшая, обалдевшая, пришибленная, ничего не соображаю. Со мной такого никогда раньше не было.

– Но сегодня на комсомольском собрании ты была нормальной! И вчера на обсуждении тоже выступала как обычно.

– Это потом случилось, потом… – бормотала Маринка как в бреду. – После собрания уже. Я спускалась по лестнице, а Эдик поднимался мне навстречу, и я вдруг оступилась и чуть не упала, он меня подхватил, и вот… Как будто разорвалось что-то в груди… Или в голове… Я не знаю, не понимаю… Я тогда сказала первое, что в голову пришло, про ногу придумала, лишь бы он не ушел никуда, лишь бы находиться рядом с ним… Мы из очереди тогда вместе ушли, ты правильно сказала, и вчера, когда вы пьесу слушали, я тоже с ним была, но ты не подумай, ничего такого не было, мы просто болтали… Сначала у него в медпункте сидели, он меня чаем поил, потом, когда у вас чтение началось, мы с ним вместе ужинать ходили в столовую… Но я ничего такого не чувствовала, просто приятный дядька, с ним интересно… А сегодня накрыло…

Вдруг…

Только этого не хватало! Любовь любовью, а дело-то нужно делать! Завтра утром обсуждение «Старика», а Маринка, небось, даже не прочитала. Не сможет ничего толкового сказать и вылетит из квеста за невыполнение задания. Тогда и Наташе придется уезжать вместе с подругой, не бросать же ее в беде. А уезжать совсем не хочется.

– Ты пьесу, которую задали, прочитала? – спросила она требовательно.

Маринка отрицательно покачала головой.

– Но хотя бы пыталась?

– Пыталась. Но я не могу сосредоточиться, я все время о нем думаю.

– А он о тебе?

– Что? – не поняла Маринка.

– Он о тебе думает? Он вообще что-нибудь говорил на эту тему?

– Нет. Но мне кажется, что он тоже… В общем, я не знаю. Не понимаю.

– Все с тобой ясно.

Наташа решительно отодвинула стул и встала.

– Ты куда? – испуганно спросила Маринка.

– Сиди спокойно, я сейчас приду.

Она заглянула в дальнюю комнату, где Эдуард Константинович ужинал в полном одиночестве: сегодня он пришел раньше всех, остальные обычно подтягивались после восьми вечера. Увидев Наташу, он положил приборы на края тарелки и выжидающе уставился на девушку.

– Да? Вы что-то хотели?

– Эдуард Константинович, у Марины так сильно болит нога, что она плохо соображает, не может думать, а ей нужно до завтра прочитать пьесу. Если она не прочитает и не выступит на обсуждении, будет считаться, что она не выполнила задание, и ее могут отчислить. Вы врач, вы же можете сделать что-нибудь, чтобы она пришла в сознание, правда?

Он смотрел насмешливо и одновременно ласково. Во всяком случае, так показалось Наташе.