Горький привкус власти

«Технически осуществить твоё возвращение несложно: тебя вернут в ваш разбитый крейсер – он так и дрейфует в пространстве – и сообщат твоим. А для вящей убедительности сотворят чудом уцелевшую локальную систему жизнеобеспечения, благодаря которой ты и выжил в беспамятстве среди обломков разрушенного корабля в условиях открытого космоса. Спасатели прибудут в последний момент. Мы очень гуманны по отношению к Носителям Разума…». Последняя Её фраза несла оттенок горечи… «Но ты, повторяю, забудешь всё – утратишь не только приобретённые тобой знания о магической сути Миров, но и саму память о том, что с тобой происходило здесь».

…А когда я осознал, что понятие «всё» включает в себя также и память о Ней, о нас

, и начал достаточно бурно выражать своё полное неприятие такого варианта развития событий, Аэль только устало улыбнулась. «Ты просто мальчишка, сын галактической расы, гордящейся своими техническими достижениями. Человек твоего уровня развития – об эсках и говорить нечего! – обязан мыслить вселенскими категориями: что по сравнению с законами Мироздания эмоции и сладкие воспоминания!». И снова в её словах была горечь – я не ошибся, клянусь чем угодно! «А захочешь остаться здесь – пожалуйста, выбирай себе место по вкусу в наших Мирах и живи в своё удовольствие. Но не рассчитывай, что я буду рядом с тобой». Да, капризы богинь преходящи – хотя мне снова показалось, что Аэль о чём-то умолчала.

…Всё изменилось ночью, когда мы остались вдвоём. Тогда-то Аэль и рассказала мне о третьем пути, и я очень быстро понял, чем Она рискует. Естественно, я начал энергично отказываться, но Ей удалось каким-то образом меня убедить. Не знаю, использовала ли Она для убеждения магию – такой женщине не сможет отказать ни один мужчина, и всякого там колдовства не надо (кроме природно-женского). Финальную точку в споре поставил Её последний довод – обещание разыскать меня в моём Мире. Против этого я не смог устоять.

…Я не знаю, что Ею двигало. Простой – и столь приятный для мужского самолюбия – ответ «любовь» вряд ли будет верным, слишком уж эски отличны от нас, людей. Хотя – кто знает; женщина – самое таинственное существо во всём Мироздании!

…Я уже знал о загадочной расе эххов, обитавших в этом Мире. Я не слишком удивился реальности эльфов, гоблинов и прочих – после всего увиденного ожившие персонажи легенд не показались мне чем-то из ряда вон выходящим. Аэль рассказала, что Сказочные периодически мигрируют из этого Мира в другие, Параллельные Миры, и происходит это без определённой закономерности. Маги не вмешиваются в дела и обычаи эххов (я так и не понял почему, хотя Аэль и пыталась мне это объяснить).

…Короче говоря, Она предложила мне сделаться эльфом – на время, естественно, – и уйти вместе со своими новообретёнными соплеменниками. Спустя некоторое время я должен был вернуться в себя

и добраться до собственного Мира – используя эльфийскую магию и контур соответствующего заклятья, которое Аэль собиралась зашифровать в моём сознании. Ещё пару месяцев назад я счёл бы всё это бредом больного воображения (несмотря на моё нетипичное для представителя техногенной цивилизации отношение к магии), но теперь ни минуты не сомневался в реальной возможности такого развития хода событий. Аэль была не только Целительницей – она водила дружбу (если такое определение уместно) со многими Сказочными. Кажется, у Неё даже был знакомый дракон.

…А риск состоял в том, что требовалось тщательно замести следы – моё исчезновение должно было выглядеть предельно правдоподобным. А я уже очень хорошо понимал, на что способны эски (с их-то властью над Мирозданием!) в поисках истины. Аэль, несомненно, шла на нарушение неких установок и норм Её Мира, и я мог только гадать, какое Её ждёт наказание в том случае, если тайное сделается явным.

…Лес, лес, лес кругом, зелёное море без конца и края. Мы – одетые в куртки цвета листвы существа – без малейшего шороха скользим сквозь непролазные дебри к только нам ведомой цели в конце нашего пути. Меня обнимают тёплые волны магии, ею пропитано всё вокруг, я это чувствую. Лук за спиной, колчан с белооперёнными стрелами на боку – как сон из далёкого детства.

…Журчащий поток обтекает тяжкие гладкие валуны, ночь темна, и пламя костра отражается на тонких лицах с огромными миндалевидными глазами. Неуловимо звучащая мелодия (то ли голос, то ли музыка, то ли всё вместе) струится в ночи – от этого и тепло, и грустно.

…Тонкие, тонкие шпили над лесом, словно выточенные из кости, и нечто непонятно-щемящее – будто ожидание того, чему никогда уже не суждено сбыться. Чёрное небо с совершенно незнакомым рисунком созвездий, и чёрные волосы, перепутавшиеся с травяными стеблями.

…Бездонная пропасть впереди, и тело послушно делает рывок в туман, клубящийся глубоко внизу, подчиняясь пришедшему извне приказу.