Горький шоколад

  Он отпустил ее, подошел к окну, уперся руками в бедра и уставился вниз, в центр малого зала. Только Ева сомневалась, что он смотрел на что-то конкретное.

  - Еще два месяца... - сокрушался мужчина. - Охренеть.

  А Ева ликовала, понимая, что он готов согласиться с ее условием. И ей сразу же захотелось его как-то отблагодарить. Решив, как именно это сделает, она подошла к любимому.

  - Алан.

  - Что? - резко бросил он через плечо.

  - Посмотри на меня.

  Он развернулся к ней лицом, расстроенный, вымотанный и суровый, но согласный терпеть очередной ее закидон. Толкнув его в плечо, она заставила припасть спиной к высокому тонированному окну.

  - Насколько помню, я тебе кое-что задолжала, - ответила она ему в лицо, обхватывая пальцами пояс ремня.

  В его глазах вспыхнул вожделенный огонек и понимание того, что же она ему обещает. Ловко расправившись с ремнем и брюками, Ева опустилась вниз и обхватила губами тугую плоть любимого мужчины. Алан резко выдохнул, пальцы зарылись в ее черные локоны, слегка сжимая их в кулак. И губы тихо произнесли:

  - Господи, где же я так согрешил?..

  Эпилог

  Сегодня малый зал "Марса" был закрыл для посетителей. Свет софитов, блуждая по сцене, прорезал воздух всеми цветами радуги, меняя яркость и оттенки под задорные звуки музыки. Гости замерли в ожидании, устремляя взгляд на сцену. Вместе с ними замер и Алан. И наконец, с первым ударом басов распахнулись тяжелые шторы, пропуская семерых девушек. Они шли клином, уверенно вбивая каблучки в пол. И возглавляла это игривое шествие виновница торжества, одетая в свадебное платье. Правда, у Алана язык не повернулся бы назвать его таковым. Короткая пышная юбка открывала взору стройные ножки в белых чулочках. А с его положения внизу сцены он мог разглядеть и то, что находилось под ней. Впрочем, Ева сейчас обещала показать гораздо больше. Выше юбки прозрачный корсет, уплотненный только на груди. И в таком наряде его жена отплясывала на сцене перед всеми их родственниками и друзьями под тонким предлогом: "мой подарок мужу". Девушки позади Евы были одеты всего чуть-чуть скромнее, и платья их были розового цвета.

  Жена дарила ему этот танец и свою улыбку, лукавую и довольную. Ее глаза искрились счастьем, и впервые так ярко. Понимая, что является тому причиной, Алан был счастлив и сам. Его девочка это заслужила, как никто другой. С юности она шла к своей цели, как маленький танкер, пытаясь завоевать его сердце. И Алан был безмерно рад, что ей это удалось. Куда он вообще смотрел раньше? Почему так долго и упорно отталкивал ее? Понимая ошибки, он корил в них себя. И только поэтому был готов выдерживать большинство капризов любимой, по крайне мере - на данный момент. Но его выдержка не обещала держаться долго. Желание обладать женой возросло до едва выносимых и абсурдных пределов. Она доводила его при каждом удобном случае, бесстыдно возбуждала и оставляла в напряженном состоянии. Утешало одно - то, что он сделает с ней, когда доберется всецело. Оттого брачную ночь он предвкушал, как мальчишка.

  - Тебе понравилось? - спросила его Ева, когда спустилась к нему со сцены.

  Алан обнял ее и поцеловал в висок:

  - Очень. А теперь иди, собирайся, мы едем домой.

  - Алан, только десять часов вечера. Ну, перестань, рано еще. Дело даже до торта не дошло.

  - Ева, - произнес он ее имя суровым голосом.

  Приготовившись его слушать, жена сложила руки под грудью и приняла не менее серьезный вид.

  - Куда-то торопишься? - спросила его зараза с хитринками в глазах.

  Алан хмыкнул и задумчиво потер пальцами подбородок.

  "Значит вот оно как? Будет тянуть до последнего? Хорошо..."

  Алан снова притянул ее к себе:

  - Нет, моя радость, уговорила, мы остаемся ждать этот чертов торт.

  - Он не чертов, а бисквитный, и очень вкусный.

  - Как скажешь, - согласился он и с этим, радуясь озадаченному и недоверчивому выражению ее красивого личика. - Пойду к ребятам схожу, - добавил он, прежде чем оставить ее раздумывать над причинами, которые изменили его поведение.

  - Парни, налейте мне чего-нибудь покрепче, - попросил он друзей, усаживаясь между Фирсом и Максом.

  - Тебе нельзя, у тебя супружеский долг впереди, - напомнил Фирс.

  - Если я сейчас не выпью, кто-нибудь до него не доживет. И скорее всего это будет Ева.

  - У-у-у, - протянул Макс. - Плохо дело. Фирс, наливай.

  Мало-помалу рядом с друзьями Алан расслабился, хотя бы до того состояния, чтобы не думать о сексе. Он спокойно дождался свадебного торта, даже выдержал всю заключительную часть вечера, которую подготовила профессиональная тамада. И, когда они добрались до дома, он благополучно и с чистой совестью... уснул.

  - Алан! - кричала Ева, прыгая на кровати, тормоша его и пытаясь разбудить. - Не могу поверить! Гаденыш! - выкрикнула жена, прежде чем выйти из спальни и хлопнуть дверью.

  Алан только проводил ее одним полуоткрытым глазом, прежде чем погрузиться в сон с довольной улыбкой на губах.

  Как он и предполагал, на утро жена стала строить из себя обиженную недотрогу.

  - Ты ведь специально это сделал? Признайся, - требовала она за завтраком.

  - Не понимаю, о чем ты, дорогая, - непринужденно пожал он плечами.