Горький вкус ванили

– Огонек ты мой, – Вивиан отправила воздушный поцелуй захлопнувшейся двери и набрала рабочий номер.

Спотыкаясь, Клэр выбежала из здания, по дороге покрывая губы яркой помадой.

Бутик, в котором работала Вивиан, отличался шиком. Зал сиял зеркалами, богатые люстры отражались в витринах, монохром и хром красиво сочетались в интерьере. Что касается украшений, то Клэр не понимала девушек, которые жаждали безделушек в таком количестве: ожерелья, серьги, диадемы, кольца. В ее арсенале из драгоценностей был только медальон – подарок отца.

– Бриллиант должен быть в сердце, а не на пальце, – говорил ей в детстве отец, поглаживая каштановые волосы.

– Бонжур, вы должно быть мадемуазель Бланше? – месье Дюбуа поприветствовал идеально белоснежной улыбкой.

Ви не раз о нем рассказывала: добродушный мужчина семидесяти лет, с элегантной бабочкой и в ежедневных костюмах в клеточку. Его серебристая борода и усы всегда были искусно уложены, в глазах мерцала мудрость с искорками неугасшей молодости.

– Благодарю, что пришли подменить Вивиан. Надеюсь, она скоро поправится. У нас всё просто: вы отвечаете на звонки, помогаете на кассе, наблюдаете за работой с клиентами. А девочки, – он кивнул в сторону коллег, – вам помогут, – коллеги Вивиан помахали Клэр из разных уголков бутика, слышимость в зале была прекрасная. – Я всех предупредил.

– Спасибо, я постараюсь, – поблагодарила его Клэр, усаживаясь за один из компьютеров.

День прошел незаметно. Телефонные звонки, письма, кофе клиентам. Главное, ничего не разбила и не потеряла. Справилась. Дюбуа показал ей мастерскую. Оказалось, это было четвертое поколение ювелиров в их семье: его дед передал мастерство и опыт отцу, тот – сыну, ему, а он – своему внуку. Каждый знал свое дело наизусть и умел влюблять в драгоценности.

– Мы передаем любовь к ювелирному искусству из поколения в поколение. В каждом изделии хранится секрет, послание, поэтому наши клиенты всегда выбирают особенные изделия для близких и родных, – гордо рассказывал он.

Клэр задумалась.

– Интересно. Раньше я думала, что все безделушки… простите, украшения – пустая трата денег. Получается, не так? Почему нельзя сказать словами то, что чувствуешь?

– Вы знаете, Клэр, в жизни возникают ситуации, когда слов недостаточно. Неважно, радостное событие или нет – на помощь приходим мы.

– Заполняете пустоту изящными драгоценностями?

– Именно. Как флористы – цветами, а кондитеры – пленительными десертами, – Клэр покраснела. – Замечательная идея у вас – перебраться в Париж вслед за мечтой. Да, Вивиан нам рассказывала о подруге с юга. Поддерживаю полностью. Я сам какое-то время жил в Провансе и должен сказать, что променять солнце на туман непросто.

– Я не совсем уверена, правильно ли я поступила. Возможно, не стоило бросать всё вот так.

– Время покажет, а сейчас вам пора. Будем рады видеть снова и благодарю, что подменили Вивиан.

Коллеги Вивиан оказались приятными, проводили Клэр до метро. Вместе подшучивали над ее неуклюжестью, подметили добрый нрав и отзывчивость. Спустились на нужную линию, двери вагона открылись, оттуда вывалилась толпа. Час пик. Девушки стремительной стайкой заняли места и продолжили разговор, обсуждая клиентов.

– А вот тот, в черном пиджаке, когда увидел цену кольца, позеленел и сказал: «нет» своей жене, а она покрутила пальцем: «Запакуйте». Но он был непреклонен. Нет и баста. Да и кольцо – самое дорогое из коллекции. Зеленый бриллиант. Его еще отец Дюбуа сделал, называется «Эсмеральда». Огромных денег стоит! – тараторила Элоди, энергичная брюнетка, одна из лучших продавщиц, как успела за день выяснить Клэр.

– Под таким давлением даже статуя не устоит, – ответила Бриджит, тонкая блондинка с острым носом.

– Повезет же кому-то, – мечтала Жаннет с миндалевидными глазами.

Надеюсь, у меня получится не хуже. Завтра первый день практики и нужно показать Альфонсо, чему я научилась.

Клэр оставалась спокойной на фоне веселого женского хохота – она села в свободное кресло и достала книгу.

На следующий день после разговора с Себастьяном Гийом возвращался с работы. Хотелось прогуляться по городу, поэтому отпустил шофера. Он любил Париж, несмотря на его суету: мог пройти по набережной, помочь парочке туристов сделать красивый снимок, купить самый парижский сэндвич – с ветчиной и маслом, ну а после спуститься в метро и рассматривать выразительные в своем многообразии лица. Этот город просыпался рано, а вечерами пах романтическими свиданиями.

Устроившись на твердом сиденье вагона, Гийом заскользил взглядом по пассажирам.