Горький вкус времени

– Мадемуазель Катрин, как приятно видеть вас в добром здравии! – Робер тепло улыбнулся, придерживая входную дверь. Его взгляд устремился через плечо Катрин на улицу, где Жюльетта присматривала за разгрузкой своих красок и холстов. Неожиданно она обернулась и взбежала по ступенькам.

– Здравствуйте, мадемуазель! – Робер так и засиял улыбкой при виде девушки. – Месье Андреас будет очень рад вашему возвращению. С тех пор как вы уехали, дом кажется совсем пустым.

Жюльетта усмехнулась.

– Я уверена в одном: в нем было гораздо тише. – Она развязала ленты шляпки. – Но почему вы открываете дверь? Где слуги?

– Никого больше нет, кроме Мари и меня. Месье Андреас уволил их всех через несколько дней после вашего отъезда из Парижа.

– Как странно! – Жюльетта нахмурилась. – Я поговорю с ним об этом. Где он?

– Он еще не вставал.

– Боже правый, да ведь уже почти полдень! Он ведь всегда встает рано. – Глаза Жюльетты тревожно заметались. – Он болен? – И она бегом бросилась к лестнице. – Я должна посмотреть, Катрин. Проследи, чтобы при разгрузке не повредили портрет Мишеля.

Минуту спустя Жюльетта ворвалась в комнату Жан-Марка.

– Что случилось? Ты болен? Я же знала, мне ни за что не следовало уезжать. – Она поспешила к окну и отдернула шторы, впуская свет. – Смотри, что вышло. В доме нет слуг, ты заболел и…

– Жюльетта. – Голос Жан-Марка звучал хрипло со сна и от удивления. – Какого черта ты здесь делаешь?

– Мне пора было возвращаться. – Жюльетта подбежала к кровати и бросилась в объятия Жан-Марка. Прежде чем он успел что-то сообразить, девушка покрыла его лицо поцелуями. – Ох, Жан-Марк, я так по тебе соскучилась! Пожалуйста, не болей. Все время, пока я бежала по ступенькам, я думала: «Что, если он заболел? Что, если он умрет?» Я не вынесу, если ты…

– Тише! – Жан-Марк обнял ее и крепко прижал к себе. – Я вовсе не болен.

– Тогда почему ты еще в постели?

– По весьма уважительной причине – я лег в постель почти на рассвете.

Его сердце громко билось рядом с ухом Жюльетты, и она прижалась щекой к темным волосам, покрывавшим его грудь.

– Что ж, с твоей стороны очень нехорошо так пугать меня.

– Могу я обратить твое внимание на то, что не знал о твоем возвращении? Почему ты не прислала записку и… А, ладно! – Он запрокинул ей голову, и его губы с яростной страстью прижались к ее губам.

Жюльетта крепче обняла его – ее душа ликовала и разрывалась от радости. Он был здоров, силен, и они снова были вместе.

Жан-Марк поднял голову. Его дыхание участилось.

– На ком-то из нас слишком много всего надето, и, по-моему, этот человек – ты. Разденься, Жюльетта. Господи, как же я скучал по тебе!

– Правда? Я и хотела этого. – Жюльетта задумчиво посмотрела на Жан-Марка. – Правда, Жан-Марк?

– Правда. – Он отбросил ее шляпку, и та полетела в другой конец комнаты. – Что я и собираюсь немедленно продемонстрировать, если ты будешь так любезна и снимешь…

– Не могу. – Жюльетта неохотно встала. – Тебе следует одеться и спуститься вниз. Здесь Катрин.

– Катрин? – Жан-Марк нахмурился. – Зачем она приехала в Париж? Ей не следовало покидать Вазаро. Вам обеим незачем было возвращаться.

– Ты же знал, что я вернусь, – спокойно произнесла Жюльетта. – Я не могла оставить тебя одного, и есть кое-что, что я должна сделать.

Жан-Марк отбросил одеяло и потянулся за парчовым халатом, висевшим на стуле.

– Проклятие, вы что, не слышали, что здесь творится? Якобинцы окончательно взбесились. Они хватают и убивают всех, кто попадается им на глаза. Они казнили жирондистов, обвиняя их в измене, и аристократов, кто попался им под руку, и всех остальных, против кого что-то имели. После смерти королевы гильотина работает день и ночь. Черт побери, вам здесь небезопасно!

– Гильотина. – Жюльетта содрогнулась, вспомнив тот день на площади Революции. Королева в ее хорошеньких красных прюнелевых туфельках… – Еще смерти?

Жан-Марк запахнул халат и обернулся к ней.

– Возвращайтесь в Вазаро. Когда смертей так много, они становятся будничным делом. У меня было бы мало шансов спасти тебя, если бы ты попала под трибунал.

Жюльетта сделала попытку улыбнуться.

– А ты бы не хотел, чтобы я попала на гильотину? Было бы очень печально, если бы меня было некому оплакивать.

– Я бы не хотел, – медленно произнес Жан-Марк. – Настолько бы противился, что скорее всего был бы вынужден найти способ уничтожить и эту чертову гильотину, и нацию, приказавшую применить ее к тебе.

У нее перехватило дыхание.

– Как… удивительно! Ты действительно стал бы меня оплакивать?

– Боже милостивый, разве я не сказал… – Жан-Марк умолк и отвернулся, чтобы девушка не могла увидеть его лица. – Однако Франсуа был бы крайне огорчен, если бы я уничтожил его драгоценные права человека, а это, по-видимому, было бы следствием моих действий. Так что давай постараемся любым способом избежать этого. Возвращайтесь в Вазаро.

Жюльетта только улыбнулась.

– Даже если уеду я, Катрин останется. Она собирается отправиться к Франсуа в Тампль.

– Нет! – Жан-Марк круто развернулся к Жюльетте. – Почему?

– Она любит его, – просто сказала Жюльетта. – Теперь ее место рядом с ним.