Горькое молоко – 5. Сайга для Деда

Дед бодрой походкой вышел со стадиона, с пренебрежением осмотрел средство передвижения Ирины. Что – то про себя пробурчал, но букет взял и, нахмурившись, её уколол:

– Почему ты девушка припозднилась? Ведь праздник уже кончился. И тебе не мешало бы на спортивную арену заглянуть.

Ирина улыбнулась и галантно взяла под руку Деда:

– Что я парадов не видела. Настоящий праздник у нас ещё будет – и, открыв дверь своего автомобиля, стала оправдываться. – В магазине задержалась, не думала, что на кассе много народу будет. Прямо, советские времена.

– Ты советские времена не трогай, – недовольно отрезал Дед и с неохотой залез в машину. Устроившись в кресле и осмотрев салон, добавил: – Хоть бы тачку себе правильную купила. На ископаемом транспорте мне ещё не приходилось ездить.

Ирина кокетливо возмутилась:

– А чем тебе Иван моя машина не по нраву?

– Больно невзрачно – позорный вид у твоей машины. Похож на дореволюционную самокатную тележку нашего земляка Ивана Кулибина.

– Зато никто не угонит, – парировала Ирина.

Дед весело хмыкнул:

– Да это понятно, что не угонят, но желающих точно очередь выстроится, как в мавзолей.

– Очередь прокатится на моём «Ягуаре?» – обрадовалась, как ребёнок Ирина.

– Но! Но! Не восхваляй свой тарантас. Очередь выстроится, только для единственной цели, чтобы на капоте твоего «народного дилижанса» оставить свои ароматные испражнения в виде кабачкового пудинга.

Ирина не ответила на колкость Деда и завела машину. Она свернула в проулок, после которого выехала на шоссейную улицу. Там для неё было раздолье. Она надавила на газ и, в открытое окно дверки моментально ворвался горячий воздух, который разметал её причёску на голове. Она, не сбавляя скорости, приподняла стекло и посмотрела на Деда. Их взгляды встретились. Но продолжения разговора не последовало. Дед понял, что она обиделась. И, чтобы загладить свою вину, неожиданно предложил ей:

– Ир, да ты не горюй, я же тебе не со зла сказал. Я о твоём имидже беспокоюсь. Ведь яркую женщину должен украшать красивый мужчина и модный автомобиль. Поэтому я тебе предлагаю в придачу с собой и свою машину. Поняла мадам?

Ирине было 60, но выглядела она значительно моложе. Она относилась к ярким и привлекательным женщинам, о которых в народе говорят: «один раз увидишь и никогда не забудешь». Чистокровная брюнетка, без седины в голове, черноброва, стройна, как манекен и безумно обворожительный взгляд делали её просто красавицей. Многие вдовцы и одинокие мужчины после смерти её мужа Лёни предлагали ей руку и сердце. Но она была неприступна. Ирина тайно любила много лет своего кума Беду. И не скрывала от него своих чувств в течении всей жизни. Она не ответила ему на его предложение, сочтя, что Дед шутит, как всегда, но сердце у неё в этот раз ёкнуло. Когда подъехали к дому, Ирина заглушила мотор, посмотрела в зеркало салона. Затем сверкнув своим колдовским взглядом в сторону Ивана, произнесла:

– Я тебя за язык не тянула, сам назвался. Не миновать нам сегодня свадьбы!

Дед уже сам не рад был, что после выпитого шампанского на стадионе, у него с языка сорвётся судьбоносная фраза. Его лоб покрылся потом, который он смахнул тыльной стороной ладони, после чего над надбровьем появился ярко-красный след. Он успел тоже посмотреть на себя в зеркало и, прикрыв лицо букетом, вышел из машины. А Ирина взяла с заднего сидения сумку с провиантом, закрыла машину и последовала следом за ним. Иван Романович открыл дверь своей квартиры, пропустив впереди себя Ирину, а затем сам переступил порог. Тихо закрыв за собой дверь, он бросил со звоном ключи на трельяж, стоявший в прихожей и, возвратил букет Ирине.

– Ира выгружай свой пакет на стол и поставь цветы в вазу, да занимайся сервировкой стола, – сказал Иван. – Где, что находится, сама найдёшь, а я попробую мальчишкам дозвониться. Что – то меня беспокоит их долгое молчание. Обычно в этот день, они с утра ко мне приезжают с подарками и поздравлениями, а сегодня тишина.

– Что ты Ваня беспокоишься за них, – начала успокаивать Ивана Ирина. – Ты забыл, что из мальчишек они давно превратились в зрелых мужчин. А Сергей тот вообще рыцарь! – мечта каждой синьоры. Особенно женщины бальзаковского возраста, самый липучий и охочий контингент ему вообще не дают прохода. Младший брат копия он – любит головой, крутит на улице. Кстати, ты Сергея ненамного старше, нечего прикидываться дедушкой.

Дед подошёл к открытому окну и, вывалив из него половину своего туловища. Посмотрев по сторонам и убедившись, что племянники не обозреваются, присев на табурет, мрачно произнёс:

– Это с какой стороны посмотреть Ирина. Раньше меня Серёга называл Иваном, а с некоторых пор Дедом зовёт. Неужели старый стал?

– Вань, да ты что на свет только уродился, – хлопнула она себя ладонями по бёдрам. – Тебя весь двор Дедом зовёт, не за возраст, а за мудрость твою. Гордится надо и не смотри на своих племянников. Им судьбой предначертана привольность.

Обернувшись к Ирине лицом, он бросил на неё осуждающий взгляд и мягким баритоном произнёс: