Горькое вино любви (СИ)

— Alla prossima! (до скорого) — Тиана потянулась к нему губами, и Джанни наклонил красивую голову, позволяя ей коснуться своей щеки. Он легко шлёпнул хорватку по упругой попке и проводил глазами тонкую фигурку.

У такси Тиана ещё раз обернулась, махнула ему рукой и уехала. Джанни вздохнул, вернулся в каюту и пошёл снова принимать душ. Не успел он выйти из душевой кабинки, тишину прорезал резкий звонок смартфона. Джанни кинул взгляд на экран и не стал отвечать. Кармела…

Всего несколько месяцев назад семьи, наконец, договорились и объявили о помолвке Джанни Антинари, наследника одной из старейших династий виноделов, и Кармелы Компэри, дочери владельца концерна по производству алкогольных напитков, занимающего ведущие позиции на мировых рынках.

Кармела, судя по всему, уже чувствовала себя супругой жгучего итальянца, удушая его своим присутствием, расспросами и жалкими попытками контроля. Это раздражало Джанни, и иногда он позволял себе просто игнорировать невесту. По традиции Италии, у него есть почти два года до того, как его припрут со свадьбой. Вот пусть и подождёт, погуляет в невестах. Вон, Виго уже сколько благополучно гулят помолвленным — и ничего. Как-то ж Паола мирится с этим. Пусть Кармела поучится у неё терпению. Джанни не собирается так быстро терять свою свободу. Не так быстро…

Глава 2

Второй день Джанни вёл нудные переговоры с французами. Идеально одетый итальянец с традиционным шейным платком, чертовски обаятельной улыбкой и твёрдым характером, оказался тем ещё орешком. Французы могли пытаться менять условия сколько угодно, в итоге они всё равно возвращались к позициям, продиктованным Джанни Антинари, не совсем понимая, как.

У жгучего черноглазого мужчины оказалась удивительная аура. Люди рядом с ним против воли попадали под его обволакивающее влияние. Ему всегда было легко вести переговоры. Очень редко Джанни Антинари уступал, ещё реже, почти никогда, заключал договоры на условиях партнёров. Он никогда не шёл напролом, никогда не спорил до хрипоты, не давил, не говорил с металлом в голосе, но к концу переговоров партнёры неизменно соглашались с ним, оказавшись под его природным гипнозом.

Антинари-старший ещё в детстве обнаружил у сына эту удивительную способность. Не было такого, чтобы сын не получил то, чего хочет, без истерик и требований. Именно поэтому он отправил старшего сына учиться в университет Рима Ла Сапиенца на факультет менеджмента. А для управления винодельнями и несколькими ресторанами у него было ещё два сына.

Джанни был уникумом в своём роде. По тонким оттенкам послевкусия он мог абсолютно безошибочно определить, из винограда какой части Италии произведено вино, был ли год засушливым или дождливым, как хранилось вино, в каких бочках выдерживалось и т. д., и т. п. Ему уже миллион раз предлагали перейти на работу в крупные концерны, торгующие вином. В том числе, и концерн отца Кармелы. Но синьору Антинари нравилось делать то, что он делал, и не напрягаться. Как все итальянцы, он жил в собственное удовольствие.

Французы попытались ещё немного поупорствовать, намекая, что могут и с другими винодельнями сговориться. Джанни тут же дал им подробнейший расклад по винам этих самых виноделен с перечислением всех недостатков прошлого года. Дело в том, что названные винодельни ограничивались владением виноградниками лишь в одной или двух частях Италии. В то время, как семье Антинари принадлежали огромные плантации в Тоскане, Монтальчино, Бароло и Меццане де Сотто. Их ассортимент всегда шире, а вина всегда безупречны по качеству. В итоге, Джанни пошёл на мелкие уступки, и довольные партнёры ударили по рукам, забыв чего хотели-то.

Офис Джанни в самом бизнес-центре Милана был небольшим. Ему и ни к чему помпезность. Он редко бывал на рабочем месте — лишь для проведения переговоров. Но зато кабинет был отделан со сдержанной роскошью. Черноволосый жгучий итальянец смотрелся в нём более, чем гармонично.

Джанни откинулся на высокую спинку кожаного кресла, чуть ослабил шейный платок. На столе ожил селектор. Ровный голос Аллегры сообщил, что пришла сеньорита Кармела. Джанни поднялся навстречу невесте.

— Милый, я соскучилась! — Девушка почти влетела в кабинет и попала в объятия сильных рук. — Мне иногда кажется, что яхту ты любишь больше, чем меня. — Протянула она, капризно надув губы.

Джанни усмехнулся, наклонился и коснулся лёгким поцелуем её губ.

— Не преувеличивай, милая. Я не виноват, что люблю море и горы.

— А меня? — Кармела высвободилась из его рук, кинула сумочку на небольшой диван и плюхнулась рядом. Руки она воинственно сложила на груди, в бессознательном жесте закрываясь от Джанни.

— Кармела, конечно, люблю. — Он сказал это так, будто речь шла о любимом винограде или круассане с заварным кремом. Для него сказать о любви Кармеле было привычно и обыденно. Он вернулся за стол, не желая усаживаться рядом с невестой.

Кармела расплела руки и поставила их по бокам, упираясь ладонями в мягкое сидение.

— Папа приглашает тебя на воскресный ужин.