Горлов тупик

– Ага, как же, будет он ждать меня, дома сидеть! Кто я и кто он? В первый раз на своей машине привез, потом просто ключ дал. Теперь вот не знаю, либо сразу ключ ему вернуть, либо все же заехать, доделать, ванной-то пользоваться нельзя. Но че-то мне влом к нему переться. Я электрик первого разряда, старался, провод медный, двужильный, розетки югославские, на свои кровные, с переплатой, а он мне трешку с мелочью. Это ж, если по чесноку, беспредел, он хоть и гуру, и с пропиской помог…

– Руслан, с пропиской помог я, – тихо отчеканил Федор Иванович, – а знаешь, почему он так с тобой поступил? Потому что ты и все вы для него расходный материал. Он вас использует, чтоб вы на него бесплатно пахали…

– Ага, ага, трешка с мелочью это ваще, хуже чем бесплатно…

– Не перебивай, слушай внимательно! Он использует вас втемную в своей грязной игре. Очень грязной и очень хитрой. Есть подозрения, что Захарыч не тот, за кого себя выдает.

– Так он чего, жид, что ли? – Руслан вытаращил глаза.

Генерал нахмурился, долго молчал, наконец произнес ровным спокойным голосом:

– Есть серьезные подозрения, что Захарыч глубоко законспирированный агент сионистской разведки.

– Сионистской? – ошеломленно прошептал Руслан.

– Мг-м.

– А как же палестинцы? У них особое чутье, нюх звериный. Почему не почуяли?

– Не почуяли. Ну и мы, конечно, облажались.

– Нет, погодите! – Руслан помотал головой. – Я че-то не врубаюсь. А микробы? А номер пятьдесят три?

– Номер пятьдесят три – пешка. Отвлекающий маневр. Он таким образом прикрывает реальных разработчиков расового оружия, переключает внимание с них на нее, а она никто.

Руслан сморщился, постучал кулаком по своему тощему колену:

– Блядь! Я так и думал! Если она там у них важная фигура, почему они ее ваще не охраняют? Похитить, мочкануть – как делать не фиг!

«И правда, – усмехнулся про себя Федор Иванович, – как делать не фиг! Ты, Влад, за эти годы сто раз мог аккуратно ликвидировать ее и успокоиться, если уж невмоготу, если до сих пор переживаешь, что ни хера она тебе не подписала. Ан нет, тихо-скромно – не твой масштаб. Ты все о высоком, о вечном, о новом мировом порядке… Час Икс… Что ж ты задумал, микроб?»

– Ну, а его-то самого почему не винтят? – спросил Руслан. – Если все с ним ясно, че ж не винтят?

– Не все, далеко не все. Мы давно за ним следим, но полной ясности пока нет, не хватает доказательств. – Федор Иванович помолчал и добавил: – Вот только когда их наберется достаточно, когда он устроит тут свой Час Икс и его возьмут – будет поздно.

Руслан судорожно сглотнул, просипел:

– В каком смысле – поздно?

– Отмазать тебя я уже не сумею. Следствие, суд. Для меня это отставка, увольнение, а для тебя, для всех вас, – срок. Не исключено, даже и «вышак», при худшем раскладе, потому что судить вас будут как его сообщников, агентов сионистской разведки.

Руслан выдал матерную тираду, потом тихо, жалобно спросил:

– Иван Олегыч, че ж делать?

– Что делать? – Генерал прищурился, задумчиво произнес: – Ему бы сейчас исчезнуть…

– Сбежать, что ли?

Федор Иванович молча помотал головой. Руслан нахмурился, подумал минуту, потом кивнул:

– Ага, ага!

– Ну, во-от, – протянул генерал, – тогда я, пожалуй, сумел бы аккуратненько спустить это дело на тормозах, тебя отмазал бы без проблем.

Руслан замер. Генерал поймал его взгляд и уже не отпускал, смотрел пристально, в упор, говорил медленно, мягко:

– Ты съезди-ка Шаболовку, как же он без ванной? Рабочие напортачили, а ты исправь. Нельзя так оставлять. Ну, не мне тебя учить, электрик первого разряда. – Федор Иванович улыбнулся своей фирменной улыбкой. – Утречком сегодня, пораньше, съезди, сделай, чтоб он там нормально помылся. Заодно ключ вернешь.

* * *

Галанов лежал на диване в своем кабинете, машинально листал свежий литературный альманах и думал: «Неужели предстоит еще одна бессонная ночь?»

Заглянула Оксана Васильевна в халате поверх ночной рубашки, широко, сладко зевнула, спросила:

– Слав, ты спать собираешься?

– Да, Ксанчик, иди ложись, я скоро.

Она взяла со стола кружку с недопитым чаем:

– Конечно, если пить на ночь такой крепкий, глаз не сомкнешь. – Она чмокнула его в лоб и вышла.

Вячеслав Олегович встал, прошелся по кабинету, остановился у полки, где стояли рядком вишневые корешки с золотым теснением: «Вячеслав Галанов. Заветные тропы исканий». Сморщился:

«Боже, какая пафосная слащавая глупость! Зачем я это написал? Для кого? Как мог скатиться до такой дешевки и не заметить? Врал себе, что получилось хорошо, гладко, профессионально, вон, и Любому понравилось».

Галанов крепко выругался, открыл нижний ящик стола, вытащил из глубины толстую папку, развязал тесемки. Он давно хотел перечитать свою военную повесть «Вещмешок». В папке хранились все три экземпляра.

Он помнил, как писал каждый абзац. Вот здесь неслось, летело, будто диктовал кто-то, только записывать успевай, а здесь застрял, мучился, вычеркивал, правил до бесконечности.