Город

В его голосе звучала такая уверенность, что Индаро невольно начала успокаиваться. Потом припомнила, что на самом-то деле Элайджа в чертоге Назирающих никогда не бывал. И замотала головой, силясь выкинуть из нее столь опасную мысль.

Элайджа кивнул ей, и она заметила лихорадочный блеск его глаз. А потом он нырнул в черную воду и пропал, лишь всплыло несколько маслянистых пузырей. Индаро передала светильник Гаррету и, прекратив о чем-либо думать, нырнула под затопленную арку. Все тело охватил ледяной холод. Она чувствовала над собой шершавый свод и, исполнившись слепой веры, забила ногами, следуя за Элайджей и надеясь, что тоннель окажется прямым и она не заблудится где-нибудь в боковых ходах. Она плыла и плыла, выставив одну руку вперед и держа другую над головой. В какой-то момент вытянутая рука ощутила рядом движение; оставалось надеяться, что это была ступня уплывающего вперед Элайджи. Индаро заставила себя припомнить, что в прошлый раз, когда она с таким же слепым доверием последовала за ним сквозь трещину в скале, им тоже было жутко, но в итоге они спаслись. Да, но там и свет был, и воздух… В груди начало невыносимо жечь, голова раскалывалась от боли, руки и ноги быстро слабели… появилось желание широко раскрыть рот и вдохнуть холодную воду… а с нею – спокойствие… умиротворение…

Ее схватили за руку. Она в последний раз кое-как взбрыкнула ногами, голова пробила поверхность. Индаро задышала – жадно, с болью, кашляя и отплевываясь. Элайджа продолжал тянуть ее за руку:

– Пропусти остальных!

Она неуклюже вскарабкалась на отлогий каменный уступ. Повернулась и зашарила в воде. Наткнулась на человеческую руку – и подле нее, задыхаясь, вынырнул Гаррет. Осталось выплыть еще одному.

– Ловчий? – окликнула она в темноту.

Ответа не было. Они стали ждать… Молча досчитав до ста, Индаро повернулась к Элайдже и приказала:

– Веди.

Держась за руки, они двинулись вперед в кромешной черноте. Будто слепцы, идущие за мальчиком-поводырем. В груди теснило. Невзирая на хромоту, Ловчий следовал за ней всюду, куда бы она ни позвала. Индаро знала: северяне не гнали своих женщин на войну. Она подозревала, что Ловчий с презрением относился к женщинам-солдатам. И все равно шел ведь за ней, и не жаловался, и дрался, точно демон, и под землю зарывался, как червь… чтобы наконец поплыть навстречу смерти в затопленных сточных тоннелях Города.

Она почувствовала, как стиснула ее руку ладонь Гаррета.

– Старина Ловчий… во где настоящий мужик был, – проговорил он. – Я-то думал, мы все поляжем, а он один будет стоять… вроде как Фелл!

Индаро поймала себя на том, что последние несколько часов совсем не вспоминала про Фелла. И заговорил о нем, что характерно, именно Гаррет. А ведь она ползла сквозь эти богами забытые дыры именно ради того, чтобы спасти Фелла. Гаррет, кажется, ждал обратного – что Фелл придет и спасет их, как это обычно и происходило. Индаро кашлянула раз-другой, потом закашлялась уже беспрерывно, чувствуя острую, пронизывающую боль в боку.

«Я что, ранена?» – подумала она.

Все тело болело буквально всюду и сплошь, поди разбери! Во время засады в том зале ей правда попало по боку мечом, но разбираться, дошел ли удар до живого, было недосуг. Потом Индаро оставила эту мысль. Какая, в сущности, разница? Она по-прежнему могла двигаться – вот все, что имело значение.

Элайджа, шедший впереди, приостановился. Потом выпустил руку Индаро и осторожно двинулся дальше. Судя по ощущению в воздухе, они выбрались в открытое помещение, – должно быть, Элайджа боялся впотьмах свалиться в какой-нибудь колодец. Было слышно, как всюду под напором вырывается вода. Индаро почувствовала потребность как можно скорее убраться из этого места. Лучше уж собственной рукой горло себе перерезать, чем еще раз вслепую плыть по тоннелям!

– Где они? – спросила она Элайджу, постаравшись, чтобы голос остался спокойным.

Он не ответил. Индаро слышала, как он медленно передвигался поблизости, что-то ощупывая. Она выпустила руку Гаррета и направилась влево, переступая со всей мыслимой осторожностью, чтобы не поставить ногу прямиком в пустоту. Потом рука ощутила ободряющую шершавость каменной стены. Индаро пробежалась по ней пальцами. Вот колонна, выступающая из стены… На самом верху – резное изображение… Индаро нетерпеливо ощупала навершие каменного столба. Гладкая голова, выпуклые глаза, острый клюв… Орел! Сердце сразу заколотилось чаще. Она отмерила широкий шаг вдоль стены. Точно! Еще столб, еще одна изваянная птица… Перед мысленным взором тотчас предстало и найденное изображение, и еще десяток таких же – каменная стража круглого помещения, залитого ярким факельным светом… Назирающие птицы!

– Мы дошли! – торжествуя, закричала она. – Дошли! Элайджа, ты был прав! Это чертог Назирающих!

40