Город

Обматерив наиболее ретивых, возжелавших выставить свою маковку под пули без разницы чьи, я нарезал каждой паре сектора наблюдения и приказал наблюдать во все стороны. Под утро мы поползли обратно и минут десять лежа под ураганным огнем своих "мабутеев" пытались криками обьяснить, что мы свои. Из окопов на нас орали матом и посылали куда-подальше, требовали назвать пароль. Дался он им этот пароль. Тогда в нашей группировке ввели цифровой пароль и я думал , что ушлые пехотинцы крикнут какую-нибудь цифру я крикну другую сумма сойдется с паролем "махра" успокоится и пропустит нас. Мы же ведь вчера, только наступила ночь выпрыгнули, из наспех оборудованных окопов и уползли, вроде должны помнить ан нет!! Не помнят и идиотски орут "ПАРОООООЛЬЬЬ" не называя при этом ни одной цифры. Пришлось поднять руки и бросив автомат своим, переться в полный рост рискуя получить пулю в спину. Хотя, блин при таком раскладе может и прилететь в грудь от своих доблестных войск.

Доблестные мотострелки толкаясь и матерясь стали мне тыкать в морду стволы и безумно орать. Какого-то проблеска здравого смысла я так и неуловил. Прибежал высокий небритый то-ли офицер, толи прапорщик дыхнул хмельным перегаром и ,что-то пробормотал типа "свои" и ушел… Потом когда мы уже второй раз поперлись за этот же самый бруствер, в ту же самую ночь, уточнять огневые точки которые я все таки срисовал на карту и по которым не было нанесено ни одного удара, я втолковывал командиру взвода на чьем участке мы вышли, что да как. Парнишка хоть и оказался из "пиджаков", понял все и встретил нас на обратном пути лично..

Да много чего- было, только не было бани, не было нормального обмундирования нормального питания и нормального начальства.

А теперь мы на Ханкале, со всех сторон слышна стрельба, рядышком развертывается какая то часть, ревет техника орут люди а мне все по барабану, делать ничего не охота. Даже уже и думать лень.

Началось, какой-то борзый военный ввалил в палатку и начал орать на моих бойцов, в том числе и на меня. Наорался успокоился и обрадовал меня новостью. Сейчас в моей палатке разместиться еще с десяток офицеров. Ну ладно мне не жалко но орать то зачем?

Ввалились какие то офицеры и тоже начали орать строить и командовать, сгонять моих бойцов с лежанок. Потом подвалили еще какие-то "деловые" в палатке стало накурено шумно и еще более грязно. Моих бойцов стали строить все кому ни лень, ставить какие то задачи, принести еще дров, найти кого-то, кого-то вызвать, освободить место. Во мне начала закипать обоснованная злость.

– Группа, подьём, бляя строиться,- заорал я во всю глотку.

Шум в палатке притих, вновь прибывшие незваные гости вылупились на меня и попытались, что то вякнуть, типа не пошел бы я со своими бойцами на улицу и там строился. Я проигнорировал все сторонние советы и поставил задачу на свертывание палатки. Бойцы мои злорадно, оскалбились. Хрен с ним, что снова придется работать, главное показать кто тут хозяин. Внесколько минут разобрали жутко задымившую печку, выволокли ее наружу, и начали вытаскивать колья. Толпа внутри начала жутко материться и выползать наружу.

– Ты, что делаешь лейтенант,- ко мне подскочил моложавый подполковник в десантном бушлате и солдатской шапке.

– Что, надо то и делаю ,- сквозь зубы отвечал я подполковнику.

– Как вы разговариваете, товарищ лейтенант, кто у вас командир подразделения, выньте руки из карманов,- заорал на меня подпол.

– Я командир, подразделения, имущество мое, не орите..

Подпол схватил меня за воротник бушлата и подтянул к себе, злобно дыша и чуть ли не плюясь в лицо от злости.

– Тттыыы, лейтенантишкааа,- взвыл он..

Ну, что же. товарищ подполковник, на голос меня можно было взять пару недель назад а сейчас уже нет, отдавать свой дом кому-либо я не собираюсь. Противодействие адекватно действию. Я вытащил руки из карманов и неожиданно для подполковника схватил его за воротник тоже притянул к себе и молча со всей дури врезал ему лбом в нос.

Незнакомый начальник мотнул головой, шапка его слетела куда то в грязь, меня тут же окружили мои бойцы с кольями от палатки в руках, некоторые стали переводить автоматы из за спины на грудь. Инцидент кроме меня и моих подчиненных не видел никто. Возмущающиеся " гости" вылазили из палатки с другой стороны. Подполковник вытер рукавом бушлата кровь и злобно прошипев что мне трындец, куда то умчался. Чёрт все- таки придется смываться, нажил я себе еще одну проблему. Через сорок минут мы переставили палатку поближе к штабным кунгам, разместившимся неподалеку и снова попытались обустроиться.