Город Ангела

— Скелеты быстро движутся, но у них нет силы. У вампиров есть много силы, но их можно победить заклинаниями. Опаснее всего вурдалаки. Они тихо подкрадываются, сильные и быстрые. И хитрые — прикидываются, что не понимают охранных заклинаний.

Я мог побиться об заклад, что Тигра окажется вурдалаком.

— А что именно делают эти персонажи… э-э… — Моя фраза испустила дух, потому что теперь, когда он сидел на заднем сиденье «Армстронга» и я доил его мозги, у меня не поворачивался язык называть его мистером Гудсоном, а как его зовут по имени, я, хоть убей, не мог вспомнить.

Он даже не заметил и несся вперед на любимом коньке, что лишний раз подтверждало мою правоту: задайте правильный вопрос, и кто угодно расскажет вам все, что угодно (жизненное правило № 83).

— Их роль состоит в том, чтобы не позволить отважным участникам похода достичь цели или хотя бы задержать их продвижение, отнимая у них жизненную энергию.

— У вас что, есть жизненная энергия? — спросил я тоном, каким люди болтают о преимуществах разных дезодорантов.

— Каждый участник игры наделяется жизненной энергией. Ущерб, понесенный в схватке (опять это слово), и злые заклинания уменьшают количество жизненной энергии. Чем больше баллов набираешь, тем больше остается на следующую игру. Баллы переносятся на другой уровень и так далее.

— Действительно, все как в жизни. Значит, вы дошли до уровня великого визиря?

Я наблюдал за ним в зеркальце. Он не шутки шутил.

— Да. Кстати, это — мое игровое имя. Если вы хотите попасть в пещеры, вам понадобится свое.

— Игровое имя?

Я помигал фарами, прежде чем обогнать «фиат-панду», тащившийся со скоростью двадцать две мили в час и управляемый большой синей шляпой, под которой где-то внизу затерялась старушонка.

— Никто в Нижнем мире не пользуется своим настоящим именем.

Наверное, помогает сократить число страховых исков, подумал я.

— Юные братья берут себе такие имена, как Симеон, Рагнор или Хаклон. На моем уровне есть очень толковый капеллан под именем Шмейхель. Наверное, голландец.

Еще бы не голландец! Я не стал открывать ему глаза на горькую истину, что так звали вратаря «Манчестер Юнайтед».

— Не рекомендуется только брать имена из Толкиена. Это считается легкомыслием.

— К чему мне игровое имя? Разве нельзя расспросить за кулисами? Мне всего-то надо узнать, есть там Тигра или нет. Кроме того, я забыл дома свою волшебную палочку и магическую пыльцу.

— Так не получится. Привратник никого не впустит, пока не начнется игра. Только монстры являются заранее. Им нужно переодеться в костюмы, выбрать маршрут и занять места в засаде. Иногда монстрам приходится играть в двух-трех походах одновременно. В наши времена люди не хотят идти в монстры, и на них большой спрос.

Я бы так не сказал, но место и время для философской дискуссии были неподходящие.

Остановив «Армстронга» на грязной поляне, служившей для парковки машин Нижнего мира, я сообразил, что, сам того не ведая, выбрал этим утром правильный наряд — черную футболку. Черные футболки были своего рода униформой всех людей, суетившихся у машин. У входа в пещеры красовался щит с жизнеутверждающей с надписью: «Здесь кончается реальный мир».

Я не видел такого количества длинных волос и черных футболок с тех пор, как вышел концерт «Блэк Саббат» на видео.

Несмотря на то что мистер Гудсон пытался указывать направление с заднего сиденья, найти дорогу оказалось нетрудно. Оставалось надеяться, что под землей он ориентируется значительно лучше. Под дорожными указателями на Биггин-Хилл и Баджерс-Боттом краской из баллончика было дописано: «Нижний мир — еще полмили». Что твой эскалатор в ад.

Мистер Гудсон вышел со стороны водителя и поставил на землю небольшой чемодан и брезентовый мешок.

— Оставлю свои вещи на ночь у привратника, — объяснил он. — Вы, конечно, сразу уедете, как только найдете своего друга, но это ничего — моя гостиница тут рядом, в поселке, всего в нескольких минутах ходьбы. Я здесь переоденусь, с вашего позволения. Люблю появляться торжественно.

— Пожалуйста, — вежливо согласился я.

Он оставил брезентовый мешок на земле и скрылся в «Армстронге» с чемоданчиком.

Вокруг топталось больше народу, чем я думал. На стоянке я насчитал порядка пятидесяти машин. Вход в пещеры заслоняли низкие деревья, вероятно посаженные местным советом в попытке скрыть происходящее от чужих глаз. И, судя по некоторым типам, выходившим из Нижнего мира после тяжелого трудового дня, для этого были основания.