Город без любви

– Когда же это прекратится? Что за дочь послала мне Господь! Вы слишком несерьезны, Екатерина Владимировна, легкомысленны. Зачем же вы позорите наш дом перед важным гостем? Зачем? Отвечайте! – совершенно забыв про манеры, Анна Федоровна стукнула рукой по столу. Катенька заплакала:

– Маменька…

– Не зови меня так, ты недостойна быть моей дочерью.

– Прошу прощения за опоздание, я задремал, – в дверях показался Эрнест. Катенька охнула и прикусила губу.

– Екатерина, что за манеры? Не стой как столб, – прикрикнула Анна Федоровна. Катенька поспешно вскочила и присела в реверансе перед гостем. Эрнест поцеловал руку девушки, задержавшись губами чуть дольше, чем было дозволено.

– Ну, раз все собрались, то можно приступать. Екатерина, вы наказаны, вы не будете сегодня ужинать.

Катя покорно встала из-за стола и удалилась. Танечка, стоявшая подле стола, последовала за ней.

***

Катерина сидела на кровати и неспеша ела спелое яблоко, которое она сорвала с яблони через окно своей опочивальни. Катенька слушала упреки и предостережения Танечки и только улыбалась ей в ответ.

– Барыня, у меня такое чувство, что вы вовсе не слушаете!

– Прости, Танечка, просто тебе не понять меня. Я люблю его, люблю больше жизни. Я не смогу жить, не смогу существовать в этом мире без него и дня. Танюша, знала бы ты, как мне хорошо!

– Барыня, погубит вас это чувство, боязно мне!

– Таня, я уже умираю, умираю от любви, – прошептала Катя.

– Что ж вы говорите! Это чувство одолело в вас разум. Чувствую я, что плохо это дело обернется. Беспокойно мне на сердце…

– Лжет твое сердце, Танечка, лжет. А мое мне говорит, что я буду счастлива. Ступай, дай мне подумать, – ответила Екатерина. Служанка вышла, оставив девушку одну. Катя встала с кровати и подошла к столику, где лежала одна из разрешенных книг. Но кроме нее на столе было что-то еще. Девушка очень удивилась, заметив аккуратный конверт и кремовую розу. Она неторопливо открыла письмо и достала сложенный лист.

«Мое сердце греет надежда, что вы прочтете это письмо и ответите мне взаимностью на мои чувства. Я никогда не был так сильно влюблен!

Зачем надежду вы мне дали,Зачем чувства пробудили?

Мы с вами раней не страдали,Но в прошлом словно и не жили.Я знаю, завтра будут гости,И будут танцы в ночной час,Не пробудив в слепцах я злости,Смогу кружить в вальсе вас.И если вы со мной согласныСкользить по залу средь свечейОденьте платье того цвета,

Что розы нежной на письме.

Влюбленное сердце Эрнеста Де Бриза»

Бал чувств

– Нет, это платье никуда не годится. Принесите голубое! – распорядилась Анна Федоровна. Екатерина застыла в кремовом платье:

– Матушка, я хочу это платье.

– В кого же ты пошла, Екатерина? Ни манер, ни вкуса. Голубое подчеркивает твой цвет глаз.

– Я не спущусь к гостям, если не буду в кремовом платье, – прошептала Катя. Голос ее дрожал, но девушка была уверена в своем решении.

– Екатерина, как ты смеешь перечить мне? – властно сказала госпожа.

– Я спущусь только в этом платье! – уже в голос произнесла Катенька. Это прозвучало твердо, хоть на глазах у девушки заблестели слезы. Лицо Анны Федоровны покраснело, но дама быстро взяла себя в руки:

– Делай как знаешь, но если ты вдруг опозоришь наш дом, то я отрекусь от тебя!

Какую боль принесли Кате эти слова! Маменька, как бы она ни была сурова и холодна, была дорогим Катерине человеком. Но беда была в том, что француз был ей дороже…

– Маменька, я пойду в кремовом платье, – решительно сказала Катя.

Анна Федоровна молча вышла из покоев дочери, бросив на нее лишь один короткий укоризненный взгляд. В дверях она встретилась со служанкой. Татьяна торопливо поклонилась и вошла в комнату своей подруги. Девушки долгое время молчали, пока Танечка закалывала Екатерине волосы.

– Танюш, ты уверена, что платье ему понравится? – первой тишину нарушила Катя.

– Конечно, госпожа, оно прекрасно.

– Маменька настаивала на голубом, я боюсь, что нанесу позор на наш дом, прослыв безвкусной девушкой.

– Это платье намного красивее. Оно довольно простое, но голубое казалось мне слишком вычурным. Прошу прощения, что так говорю о выборе вашей матушки, – поспешно извинилась Таня. На секунду она испугалась, что так смело говорит о решении хозяйки дома. Но Татьяна было полностью искренней. Светло-бежевое платье было украшено изящным кружевом. На ткани не было блесток, жемчуга и камней. Красота Екатерины не нуждалась во всех этих украшениях – платье прекрасно подчеркивало миниатюрную фигуру девушки и делало ее похожей на древнегреческое изваяние.

– Танечка, я считаю, что у каждого должно быть свое мнение. При мне ты можешь спокойно говорить обо всем.