Город без любви

Эрнест стоял возле небольшого окна, его взгляд был устремлен на площадь. Он видел, как Катя без чувств упала на землю, и его сердце болезненно сжалось. Юноше захотелось во чтобы то ни стало оказаться рядом и помочь, но это было невозможно. Он был заперт, словно вольная птица, лишенная свободы. Столько препятствий строила жизнь их любви, а он не мог их преодолеть, не мог быть с любимой. Его разум сжигал гнев на эту несправедливость, а беспомощность вообще казалась пыткой. Эрнест ходил из угла в угол, пытаясь что-либо придумать, но ничего не получалось. Господин Де Бриз повалился на жесткую кровать и попытался заснуть. Завтра будет суд, он должен быть готов.

***

Эрнест Де Бриз почувствовал присутствие кого-то в комнате и тотчас же встал. Перед юношей стоял Александр Никифорович. Эрнест хорошо знал этого мужчину, так как у него и его отца были торговые связи.

– Господин Эрнест Де Бриз, вы являетесь гражданином Франции?

– Да, я там родился и жил, только последнее время я вечно в разъездах по отцовским делам, что вам известно. У вас имеются мои документы, и вы можете быть уверены в их подлинности.

– Все ваши документы были проверены, сомнений у нас нет. По этой причине мы не видим больше смысла держать вас здесь, – сказал Александр Никифорович. Это привело Эрнеста в замешательство.

– Постойте, а как же суд?

– Эрнест Де Бриз, вы не являетесь гражданином нашей страны и, кроме этого, не проживаете в нашем селении. Мы не имеем права вас судить. А передать во французский суд не можем, так как у вас на родине иные законы. С сего следует, что вы полностью свободны.

– Екатерина Владимировна тоже свободна? – с надеждой и облегчением спросил Эрнест.

– Госпожа Строгальская нарушила закон. Завтра она будет обязана явиться в суд.

– Что ей грозит? Это ведь совершенно глупо, наказывать за любовь! – воскликнул юноша. Александр Никифорович опустил глаза и подумал над ответом.

– Любовь в нашем городе запрещена, это один из самых важных запретов. Прошу не утверждать меня в обратном, господин Де Бриз. Екатерина Владимировна будет наказана за свои чувства и за хранение запретной литературы. Так как Строгальские полностью отклонили свою причастность, голос Екатерины не будет иметь вес, что грозит ей полным исполненьем приговора. Если я не ошибаюсь, то в наших законах наказание является смертной казнью, – хладнокровно сказал мужчина. Эрнест побелел и стал судорожно глотать воздух. Он не верил, что их чувства могли привести к такому… К такому ужасу.

– Что я бы смог сделать, чтобы спасти ее? – шепотом спросил француз.

– Боюсь, что вы бессильны, уважаемый Де Бриз. Видите ли, вы не являетесь гражданином нашей страны и ваше слово не повлияет на судебный приговор.

– Я мог бы дать денег, – тихо сказал юноша.

– Ваши деньги ничего не решат. Преступление чересчур тяжело, чтобы выкупить девушку. Да и не приемлю я взяточничества. Через пару часов вас освободят.

Эрнест сидел на жесткой кровати и непрерывно смотрел на серую стену перед собой. За ним пришли, но юноша не сдвинулся с места. Следом пригласили врача. После осмотра он диагностировал шок у юноши. Так оно и было. Эрнест отказывался верить, отказывался признавать, что Катеньку, его дорогую Катю, единственную девушку, которую он любит, могут убить. Эрнест поднялся с кровати и на нетвердых ногах зашагал в сторону двери. Он попросил у Александра Никифоровича встречи с Екатериной. Мужчина пробовал отказываться, но Эрнест Де Бриз предложил довольно высокую сумму, и тот согласился тайно провести Эрнеста к Кате.

Встреча сердец

Эрнест шел по темным коридорам, и его сердце сжималось с каждым шагом. Как там Катерина? Все ли с ней хорошо? Знает ли она о своей участи? Сотни вопросов приходили к Эрнесту в голову. Александр Никифорович открыл темную дверь и запустил в комнату Эрнеста.

Катенька лежала на кровати, отвернувшись к стене. Эрнест подошел к ней, но девушка не отреагировала.

– Екатерина Владимировна, – нежно позвал господин Де Бриз, едва коснувшись ее плеча. Катюша вскочила и порывисто обняла Эрнеста. Юноша не ожидал от сдержанной Кати такого порыва, но только обнял ее сильней в ответ.

– Эрнест, вы живы, с вами все в порядке! Что они сказали вам? – горячо зашептала девушка. Ее глаза были безумны, губы лихорадочно двигались то ли от волнения, то ли от пережитого ужаса.

– Меня отпустили домой, ваши законы надо мной не властны, – сказал Эрнест, но не смог сдержать боли в голосе. Катюша просияла и поцеловала юношу.

– Вы свободны, как я рада этому!

– Катенька, но вы… я… – Эрнест не мог произнести тяжкого приговора. Катерина прикоснулась к его губам, прося его не продолжать.

– Эрнест, я с самого начала знала, на что иду. Знала, что это сулит мне. Десятки лет назад за подобный проступок карали, а сейчас люди еще более жестоки. Я боялась, что вас это затронет. Теперь я спокойна…

– Катя, что за страх вы говорите! Вы не боитесь умереть, это ведь ужасно! – ошарашено произнес господин Де Бриз. Девушка только слабо улыбнулась: