Город без полиции

– Да, бабуль, сейчас еду домой, везу тебе сюрприз... А ты лежи, не прыгай! Говорю тебе, сюрприз, нельзя...

Завидев девушку, парень торопливо прервал разговор и протянул руку:

– Вот спасибо! Я боялся, в последний момент пошлете меня к... будем знакомы!

– Будем, – она ответила на рукопожатие, отметив при этом, какая у него жесткая, словно покрытая шершавой корой ладонь. Андрей с первого взгляда вызвал у нее доверие, хотя ничего примечательного в этом невысоком худом парне, похожем на мальчишку-старшеклассника, не было. Его узкое лицо было покрыто красноватым загаром, маленькие голубые глаза слегка щурились, скорее смущенно, чем оценивающе. Тане понравилась его улыбка – слегка лягушачья и неожиданно детская, возможно, она-то и произвела главное положительное впечатление. Ни минуты не сомневаясь, она уселась в машину и поторопилась захлопнуть дверцу, словно опасаясь погони. Андрей, по всей вероятности, это отметил, потому что, уже выезжая со двора, поинтересовался:

– Вас никто не отговаривал со мной ехать?

– А что, заметно? – вопросом ответила она.

– Заметно... Лицо у вас такое, будто вы кому-то в дверь позвонили и удрали. – А когда она засмеялась, Андрей добавил, глядя на нее: – И еще заметно, что у вас высокая температура. Вот, выпейте!

Она приняла у него из рук тяжелую круглую фляжку, оплетенную длинными узкими полосками черной кожи. Внутри что-то гулко плескалось. С трудом вынув пробку, Таня сразу ощутила спиртовой и травяной дух, в котором было что-то тошнотворное, отдающее кислой гнилью.

– Что это? – невольно морщась, спросила девушка. – Я вообще-то не пью.

– А это надо бы выпить! – настойчиво посоветовал он. – Мощная вещь! Монгольская настойка на корнях какой-то полыни. Вкус, предупреждаю, мерзкий, даже алкоголики с трудом переносят! – Андрей засмеялся, видя ее испуг. – Но ее же не ради букета пьют...

– И что со мной будет? – Она еще раз повела носом над горлышком черной фляжки. Теперь запах не казался ей таким мерзким, и Таня неожиданно развеселилась. Еще час назад она тосковала, сидя в четырех стенах и с отвращением оглядывая последние годы своей жизни, чувствуя себя безвольной пленницей... А теперь ехала куда-то в неизвестном направлении, с незнакомым парнем, угощавшим ее монгольской настойкой... И это было куда лучше! Зажмурившись, она храбро сделала большой глоток, тут же вытаращила глаза и только громадным усилием воли заставила себя проглотить то, что оказалось у нее во рту.

– Б-боже! – выдохнула она, чувствуя, как комок огня путешествует вниз по пищеводу. – Что за гадость! Это монгольская полынь такая?! Наша как-то гуманнее...

– Собственно, я не уверен, есть ли там вообще полынь, это я предположил чисто гипотетически. – Андрей с интересом следил за ее реакцией. – Поляк, который мне проиграл это пойло на пари, был дико пьян и не смог ничего объяснить, а утром, пока я отсыпался, ушел в горы с другой группой, и больше я его не видел. Фляжка точно монгольская, а вот что внутри... Одно знаю – от этого все как один выздоравливают!

– Да, лучше не знать, что там такое. – Таня одним глазом заглянула в горлышко, словно надеясь что-то рассмотреть. Ей неожиданно стало тепло и уютно, напряженное тело расслабилось. – Надо выпить еще?

– В принципе надо пить, сколько сможешь, но так как мы едем к бабуле, я бы посоветовал отложить остальное на потом. – Андрей протянул руку и забрал у девушки фляжку. – Не переживайте, все достанется вам. По моим расчетам, там осталось как раз на одну сильную простуду. Может, даже на пневмонию.

– А что вы будете делать, когда эта штука закончится? – поинтересовалась Таня, невольно начиная улыбаться. Снадобье действовало, и необыкновенно быстро. Головная боль, монотонно терзавшая ее в течение двух последних дней, неожиданно прошла. Уже за одно это она была готова простить мерзкий вкус загадочному лекарству.

– Поеду на сборы в Карпаты, прибьюсь к группе, идущей на Мних, найду того поляка и попрошу еще, – просто ответил Андрей, а когда девушка рассмеялась, серьезно добавил: – А что? Я не шучу.

– Как же вы, столько ездите и ни разу не были в...

– Греции? – не дал ей договорить Андрей.

Его голос сразу потускнел, и Таня выругала себя за длинный язык. «Это все настойка, раскисла с одного глотка!» Однако Андрей не обиделся на упрек. Он задумчиво смотрел на дорогу, словно забыв о своей спутнице, а потом тихо, словно в пустоту, произнес:

– Я там был. Два года назад, под Рождество. Ездил к друзьям, они открывали спортклуб, пригласили меня на каникулы. Думал позвонить ей, потом решил сразу нагрянуть, не предупреждая... Даже доехал до порта, откуда уходили паромы на остров, где она живет.

– На Эвию, – тихо подсказала Таня.

– Наверное, на нее, – кивнул тот, заметно нервничая. Машина остановилась у светофора, в ветровое стекло ударили первые капли дождя. Таня вспомнила, что забыла дома куртку, выскочила в одном свитере, словно дразня свою болезнь, но сейчас ей было совершенно все равно. Она не сводила глаз с Андрея, а тот смотрел прямо перед собой, и вид у него был подавленный.