Город без полиции

Таня нахмурилась и переставила подальше от него графин с вином:

– Не буду, если начнешь нести бред. Прощаю только потому, что ты волнуешься. Пойми, если родной сын не верит в ее невиновность, кто тогда поверит?!

– А нужна ей моя вера? – спросил он, и взгляд у него был пристальный и горький. Таня с трудом выдержала его, но глаз не отвела. Слова, которые внезапно пришли ей на ум, она даже не успела обдумать, но они-то и оказались самыми верными.

– Твоя вера тебе самому нужна, – сказала она почти с вызовом. – И я думаю, завтра ты все сразу поймешь, как только ее увидишь.

– Как это? – пробормотал Андрей, заметно озадаченный.

– А разве ты не сможешь отличить женщину, которая неделю назад задушила человека, от женщины, которая этого не делала?

– Ты меня не убедила, но чем черт не шутит? Давай выбросим все это из головы до завтра. – Андрей взялся за нож и придвинул к себе блюдо с жарким. – Отрезать тебе кусочек? Смотри, какая корочка!

– Есть не хочется, – Таня налила себе стакан ледяной воды и неосторожно сделала большой глоток. У нее сразу заломило зубы, и она прижала к щеке скомканную салфетку: – Я просто составлю тебе компанию, а потом погуляем, ладно?

– Ну и пусть, мне же больше достанется! – Парень взялся за еду, с сожалением поглядывая на графин: – Послушай, я просто обязан попробовать местное вино. Даю слово, буянить не буду!

– Делай, что хочешь. – Девушка отвернулась и стала глядеть в окно на площадь, совершенно пустынную и потому походившую на декорацию. «Как все в Греции, – подумалось ей. – Как все здесь, не в сезон. Без туристов эти места кажутся какими-то брошенными…» Она заметила другое кафе, на противоположной стороне площади, такое же крошечное, на несколько столиков. На улице, под тентом, за столиком сидел одинокий посетитель. К нему вышла полная официантка, выслушала его и через несколько минут вернулась с большой кружкой пива. Откуда-то прибежали две черные собаки, побольше и поменьше и, виляя хвостами, стали ластиться к мужчине, сидевшему за столиком. Тот что-то бросил им, собаки с визгом принялись делить добычу. Белые стены собора тепло порозовели от лучей заходящего солнца, с колокольни сорвалось и поплыло в прохладном воздухе несколько гулких металлических ударов. Сразу после того, как они стихли, на площади появилось несколько старушек, спешащих к службе. Таня взглянула на часы и невольно зевнула.

– Ты уж прости, но я съем все! – с трудом оторвался от тарелки Андрей. – Этот ягненок, кажется, утром бегал с бубенчиком на шее. Если я тебя раздражаю, погуляй.

– И впрямь, пройдусь. – Таня тряхнула головой, прогоняя сонную одурь, и поднялась из-за стола. – Ты уверен, что не заболеешь от такой порции? Здесь бы на четверых хватило!

– Альпинисты едят много, – заверил ее Андрей, с нежностью глядя на ягнятину, украшенную оливками и ломтиками лимона. – В горах холодно.

– А у меня было впечатление, что они питаются исключительно шоколадом или друг другом, – усмехнулась девушка. – Всюду обман! Когда закончишь, выползай, я тебя подберу и отнесу на ночлег. Хорошо, что это рядом!

Она вышла на площадь и, оглядевшись, двинулась к собору. У нее вдруг появилось страстное желание войти туда и побыть полчаса в полумраке, пахнущем воском и ладаном. Таня и сама не знала, как устала за последние две недели, пока не подумала об этом. «Вся моя жизнь изменилась, и я совсем не похожа на ту Таню, которая приехала сюда в свой день рождения, чтобы оказать услугу греческой полиции… Та была другой. У той вся жизнь была расписана, она точно знала, что будет делать завтра, не делала резких движений, не искала приключений, ее никто не пытался убить, и она была… Скучной, невыносимо скучной, совсем как ее муж! Из-за него и стала такой!» При мысли об Иване она снова ощутила ноющую тревогу. «Я горжусь тем, что ушла от него, – думала девушка, медленно пересекая площадь и боковым зрением отмечая, что мужчина, сидевший за кружкой пива в уличном кафе, тоже встал и двинулся в сторону собора. – А есть чем гордиться-то? С точки зрения ортодоксальной морали это грех. Я должна терпеть, каков бы он ни был. Да половина женщин скажет, что я с ума сошла, что лучше мужика мне не найти. Непьющий, работящий, хозяйственный, заботливый… А что детей не хотел, так это оттого, что ответственный. Из таких потом и получаются самые лучшие отцы. А я бросила его, как поганую тряпку, радуюсь и ничуть не жалею. Грех?» Она попыталась прогнать эту мысль и ступила на первую ступеньку соборной лестницы, решив обязательно поставить свечки за упокой – за Ольгу и за Пашу. «Вот еще один грех! Никогда я за него свечей не ставила и за упокой души не молилась». – Девушка пошарила в сумке, ища какой-нибудь платок, не нашла и решила идти так. Ее обнадежило то, что входившие в собор женщины все, как одна, были с непокрытыми головами.

– Таня?