Город чудес

– Плевать я хотел на всех вас и ваши министерские портфели! – Но его гнев быстро рассеялся, поскольку ему в голову пришла спасительная идея. – Хорошо, – сказал он. – Мы распространим слухи о проведении Всемирной выставки в другом месте; к примеру, чем плохи Бургос, Памплона или какой-нибудь еще город Испании? – Видя, как министры обменялись растерянными взглядами, он хитро улыбнулся и добавил: – Когда до каталонцев дойдут разговоры о наших планах, они вывернутся наизнанку и начнут тратить без оглядки – только бы доказать преимущество Барселоны над другими городами, и нам практически ничего не придется вкладывать.

Члены кабинета признали идею вполне приемлемой. Только министр сельского хозяйства осмелился возразить.

– Обязательно найдется какой-нибудь проныра, который разоблачит наши замыслы и предаст их гласности, – сказал он.

– В ссылку его! – заревел диктатор.

После совещания в Мадриде работы по подготовке Всемирной выставки в Барселоне пошли полным ходом; уже во второй раз она опустошала до дна муниципальный бюджет. Из Монжуика, как из кровоточащей раны, вместе с песком и грязью вытекало благосостояние города. Алькальд и другие упрямцы, выступавшие против проведения выставки, а также те, кто возражал против мотовства и расточительства, были, невзирая на лица, отстранены от занимаемых должностей или сосланы, а их функции передали другим чиновникам, более лояльным к Примо де Ривере. Среди этих людей затесались спекулянты, пользовавшиеся полной бесконтрольностью, чтобы под шумок поживиться за чужой счет. Газеты могли публиковать лишь хвалебные статьи и одобрительные комментарии, в противном случае их изымали из продажи, а главные редакторы и директора издательств беспощадно штрафовались. Благодаря принятым мерам Монжуик на глазах превращался в волшебную страну. Там строились дворцы электричества и механики, моды и текстильного производства, изящных и прикладных искусств, промышленности, проектирования, графики, строительной промышленности (имени Альфонса ХШ), труда, связи и транспорта. Все эти грандиозные сооружения начали возводиться несколько десятилетий назад, то есть в те времена, когда в архитектуре царил модернизм; теперь их вид шокировал специалистов: они казались им приторно изысканными и однообразными, а порой – откровенно безвкусными. Около тяжеловесных отечественных павильонов, словно в насмешку, устремлялись вверх легкие конструкции, построенные иностранцами: они были спроектированы недавно и отражали современные тенденции в архитектуре и эстетике. Если прочие выставки были посвящены определенным темам, например промышленности, электроэнергии или транспорту, то нашу можно было бы определить одним емким словом: вульгарность, – пишет некий журналист в 1927 году, незадолго до своей депортации на остров Гомера. Мы не только разоримся, но и будем выглядеть в глазах всего мира пещерными дикарями,

– заканчивает он. Эти крики души не доходили до ушей вдохновителей и организаторов мероприятия.