Город Дождя

бежали какие-то люди. А вскоре я уже стояла на балконе шестнадцатиэтажки. Случившееся

очень сильно потрясло меня и подтолкнуло в объятья неизвестности. Только себе я могла

признаться в том, что испытывала, когда собиралась взглянуть в глаза смерти – это был

животный страх, но вместе с тем и странное возбуждение, радость от предстоящей развязки.

Я хотела вновь испытать это чувство и, наконец, приоткрыть завесу тайны, которая так долго

терзала меня. Было ли это безумием, временным помешательством рассудка, или же

финальным исходом долгих и мучительных размышлений? Пожалуй, легче всего признать,

что я действительно сошла с ума. Человеку не стоит так часто задаваться вечными

вопросами, потому что башня, которую он возведёт к небу, всё равно рухнет и хорошо, если

она ещё не погребет его под собой. Но я не думала так в те дни. Меня не пугали прощальный

свист ветра и боль, которую предстояло испытать. Я просто раскинула руки и полетела в

неизвестность.

Очнулась я от жуткого холода. Вокруг было темно и тихо. Холодную тишину нарушал

только невидимый дождь, который насквозь промочил мою одежду. Я попыталась понять,

сколько здесь пролежала, и почему никто не оказал мне помощь. Когда я, наконец, подняла

глаза, в темноте стали различаться предметы. Высокий дом стоял равнодушной стеной,

сообщая о том, что меня, по идее, уже давно нет в живых. Где-то залаяла собака. Я с трудом

поднялась и пошла по дороге. Голова кружилась, а мысли никак не хотели собраться в кучу.

Я только понимала, что произошло что-то необычное, что-то, с чем не может справиться мой

больной разум. Пока я брела по безлюдным улицам, в голове стало проясняться, и рассудок

принял страшную истину – это не мой город! Фонари тускло освещали улицу, и я рассеянно

смотрела на странные тёмные дома – точно такие же, какие были в моей глупой игре. Через

несколько секунд я поняла, что бегу. Я бежала по грязным лужам, мимо погасших витрин,

закрытых кафе, пустых остановок. Казалось, этот город вообще не вёл ночной жизни. В один

момент мне послышалось, словно кто-то засмеялся у меня за спиной, но, оглянувшись, я

никого не обнаружила. Выбившись из сил, я остановилась и прижалась к сырой стене

облезлого дома. Что-то зашуршало в темноте.

– Помогите! – крикнула я в мёртвую пустоту.

Но это оказалась лишь перепуганная мокрая кошка, которая зашипела на меня, оскалив

острые клыки. А затем чья-то рука легла мне на плечо. Я едва успела обернуться, как по

щеке полоснули ножом. Это был совсем молодой парень. Наверно, тогда я впервые ощутила,

что всё случившееся – реальность. Несколько секунд я удивлённо смотрела на парня в

потрёпанной кепке, прижимая руку к окровавленной щеке. Как в замедленной фотосъемке, я

видела, как он заносит нож, как я поворачиваюсь к нему спиной и бегу прочь. Я бежала от

него и в тоже время видела себя со стороны. Я осознала реальность, но ещё отказывалась

поверить в случившееся. “Это бред! Бред! Я не верю!” – проносилось у меня в голове. Я

постоянно оглядывалась и видела, как он настигает меня, пока всё вокруг не заволокло

чёрной пеленой. Гром сказал, что я споткнулась и сильно разбила голову. Он вовремя

проезжал мимо и спугнул убийцу. Так иногда бывало в игре…Думаю, не прошло и месяца,

как я привыкла к моему теперешнему положению, к этой реальности с её странными

взаимоотношениями между людьми (если их можно назвать так), к устройству и природе

этого города. Я долго думала над тем, попала ли я в ад, или впала в безумство, но со

временем всё утихло. Отчаянные срывы стали реже, как и мысли о том, как это произошло.

Ведь скоро мне стало ясно – моё спасение невозможно. Здесь все обречены, хотя жителей

проклятого города, навсегда застрявших в игре, это вовсе не волнует, ведь они неживые. Они

действуют по заложенной схеме, их ответы можно предвидеть, каждый механически

выполняет заложенную кем-то программу. Неужели я стану такой же? Гром не ответил ни на

один мой серьёзный вопрос. Он сказал, что ему всё равно, откуда я, что его волнует только

один вопрос – где я буду жить, и отвёз меня в убогое общежитие Сумрачного района, где

мне отвели крошечную комнату. Днем я работала официанткой в небольшой забегаловке, а

вечером выбиралась в разные места, чтобы поиграть со смертью и поговорить с ними, с

такими же обречёнными, как и я.

Сегодня в “Лысой Горе” было особенно многолюдно, но я смогла отыскать её, девушку с

печальной улыбкой и смятением в синих глазах, которая занимала одну из комнат в квартире

напротив меня. Она любила ходить сюда в одиночку, сидеть в дальнем углу и медленно пить

коктейль “Золотая мечта”. Ещё она любила подниматься на крыши домов и подолгу стоять,

глядя вниз, где безжалостно и равнодушно проносятся машины, проходят люди, никогда не

смотрящие вверх. Иногда я следила за ней, несколько раз делала попытки подружиться, но

она была совсем нелюдимая. Однако в этот вечер она была не одна. Я встала и начала

пробираться к ней поближе, чтобы разглядеть её спутника, который сидел ко мне спиной.

Странное предчувствие завладело мной, и я тихо вскрикнула, когда, наконец, увидела его