Город драконов. Книга первая

— И кстати, — игнорируя и меня, и мой взгляд, занявшись бумагами, произнес лорд, — почему именно исцеление серебром? Я ведь правильно перевел фразу «Sanitatem argentum», не так ли?

Мне не хотелось отвечать. Была бы рада не разговаривать вовсе, но я отчаянно пыталась придумать, как избежать оставления моей подписи под актом освидетельствования без того, чтобы понести за это наказание, причем заслуженное, а потому ответила:

— Rufusdraco — подвид, обладающий особым влиянием на металлы, но, в отличие от остальных драконов, также подверженный влиянию металлов. Серебро их исцеляет, золото им вредит, железо они способны разрушать одним прикосновением, превращая его в ржавчину и прах. Собственно, поэтому они и получили название Ржавые драконы.

Давернетти безучастно покивал, ровно до слов «разрушать одним прикосновением, превращая его в ржавчину». Вот после этих слов старший следователь, кажется, практически перестал дышать. Несколько секунд он сидел, глядя в никуда, затем поднял голову, посмотрел прямо на меня и произнес:

— Простите?

И я поразилась тому, насколько изменилось его лицо — ни издевательской насмешки, ни искривленных все в той же насмешке губ. Лицо словно окаменело, и взгляд сделался холодным и цепким.

— Ржавые драконы более шестидесяти лет считались вымершими, — уведомила я. — Судя по моим наблюдениям, в Илиасе Скайверне как минимум одна восьмая «ржавой» крови, его нельзя убивать в принципе, вполне может статься, что это последний Rufusdraco во всей империи!

Но Давернетти интересовали явно не мои попытки сохранить популяцию вымирающих драконов, потому что он спросил совсем о другом:

— Ржавые драконы способны оставлять следы на железной руде?!

Вопрос был неожиданным.

Сев ровнее, я скрестила руки на груди, посидела, размышляя, и, наконец, ответила:

— В принципе… если не в обуви. — Давернетти откинулся на спинку своего кресла, как-то очень внимательно глядя на меня, словно прикидывая, как конкретно и с максимальной пользой он может меня использовать. Увы, мое предположение оказалось полностью верным.

— Мисс Ваерти, — ровно произнес он, — возвращайтесь домой и переоденьтесь во что-то более пригодное для длительных прогулок. Я заеду за вами через час.

У меня попросту не было слов.

Зато они нашлись у миссис Макстон, возмущенно воскликнувшей:

— Лорд старший следователь, мисс Ваерти незамужняя де…

— Мне это исправить? — очень спокойно поинтересовался лорд Давернетти.

— Избави боже! — не сдержалась я.

И, поднявшись, попросила миссис Макстон:

— Поторопимся. Пожалуйста.

* * *

Я покинула полицейский участок, с трудом придерживая платье, норовящее с меня сползти самым возмутительным образом. Лорд Арнел совершенно не считал себя обязанным беречь мое имущество, а потому платье, боюсь, восстановлению не подлежало.

В карете свое негодование одновременно высказали оба моих работника.

— Вам не следовало спасать этого вора! — начал мистер Уоллан.

— Мисс Ваерти, прогулки в обществе лорда Давернетти станут сокрушительным ударом по вашей репутации! — продолжила миссис Макстон.

Тяжело вздохнув, грустно заметила:

— Пятнадцать суток в камере тоже едва ли пойдут на пользу моей репутации.

Дворецкий и экономка переглянулись и промолчали. Все мы прекрасно понимали, на чьей стороне сила в этом городе, но вместе с тем:

— Боюсь, мне и самой крайне любопытно, что выйдет из этой «прогулки», — нехотя призналась я.

Я могла бы добавить, что, несмотря на пренеприятную личность самого Давернетти, «прогулка» для меня гораздо интереснее, чем, к примеру, посещение приема у Арнелов, но не стала. Мне хватило обвинения в искажении жизненных ценностей от родителей и жениха, проходить через все это повторно не было никакого желания.

* * *

Дома, избавившись от корсета, во избежание и на всякий случай я облачилась в теплое шерстяное платье времен обучения в университете, натянула шерстяные чулки, достала ботинки на плоской подошве, а приличествующую леди шляпку заменила теплой шерстяной в тон к теплым же перчаткам.

Чай пила уже полностью одетая, стоя в прихожей и в нетерпении ожидая лорда старшего следователя.

К моему искреннему удивлению, он прибыл не один, пропустив вперед себя высокую худощавую драконицу лет сорока, одетую столь же скромно и прагматично, как и я.

— Моя тетушка, леди Арнел, — без лишних слов и выражений представил даму лорд Давернетти.

Леди Арнел, кивнув весьма высокомерно, вместе с тем окинула одобрительным взглядом мое одеяние и произнесла:

— Чай можно не предлагать. Поторопимся.

И вышла, оставив меня под насмешливым взором старшего следователя.

— Решил не портить репутацию будущей невесте, — издевательски сообщил он.

Благодарности и так особой не было, теперь же ее не осталось вовсе.

— Как предусмотрительно с вашей стороны, — с сарказмом ответила я.

Он усмехнулся и открыл дверь, пропуская меня в объятия начинающейся метели.

* * *

Карета ехала практически отвесно вверх, и что-то мне подсказывало, что без магии здесь явно не обошлось, но выглядывать в окно я поостереглась.

— Двадцать четыре года, — вдруг произнесла молчавшая до того практически сорок минут леди Арнел.