Город, где гаснут фонари

— Именно так. Но пока я ехал, Петров очнулся и напал на него. Он откуда-то взял пистолет и выстрелил в него, попав в живот, не смертельно, но Серега разыграл, будто тот ранил его насмерть. Петров, видимо, слышал разговор, поэтому решил затаиться и застать меня врасплох. Когда я приехал, то возле машины с прострелянными колесами была лишь лужа крови.

— Что вообще там происходило? Почему так долго?

Артем тяжело вздохнул. Конечно же, он никогда и ни при каких условиях не расскажет ей о том, что когда он приехал, то обе машины были пусты. Не расскажет, как сам же проколол колеса на девятке на случай, если Петров где-то рядом и попытается сбежать. Не расскажет, как пошел на недострой, осторожно выискивая Петрова. Не расскажет, как гнался за ним по этажам. Не расскажет, как тот чуть не пристрелил его, если бы между ними не встал вовремя подошедший Серега, которого пуля лишь едва задела по касательной. Не расскажет, как Серега прострелил Петрову обе ноги, а затем и правую руку, лишив возможности сбежать или держать пистолет. Не расскажет, как он кинулся на него и принялся выколачивать из Петрова правду — о том, как из-за них он попал на бабки и решил сесть в тюрьму, чтобы остаться в живых; как он мечтал им, а особенно Артему, отомстить; как из тюрьмы смог выяснить о нем достаточно информации и нанять цыган; как после их провала дождался конца срока и поехал разбираться с ним сам. Не расскажет, как потом он, озверев от злости, со всей силы обрушивал удары своих кулаков на его лицо. Не расскажет, как потом неожиданно над недостроенным заводом раздался оглушительный выстрел, и все было кончено. Это навсегда останется тайной между ним, Серегой и Марком Петровым, который уже унес ее с собой в могилу.

— Даш, самое главное, что все закончилось.

— Кто убил Петрова? Это был ты? Или Серега?

— Ты этого никогда не узнаешь.

— Ага, только если твой друг сам не проболтается, как это обычно бывает.

— Не проболтается. Он вернул долг за свое спасение, так что он будет молчать.

— Артём…

— Я лучше спрошу, как ты тут оказалась, — усмехнувшись, произнёс Артём и с напускной строгостью посмотрел на жену. — Никто кроме меня и Сереги не знал. Ну и Петрова. Так как ты сюда попала?

— Ткачук сказал, — призналась Даша. — Я попросила помочь, чтоб он сказал, куда поехала ваша девятка. Даня сказал, что ее видели на повороте к заводу. Но я не представляю, откуда он это узнал.

— Слежка, конечно же, — хмыкнул Князев. — Я давно догадывался, что он приглядывает за нами. Или, — он скосил глаза на Дашу, — за тобой.

Даша косо взглянула на него, но ничего не ответила и лишь фыркнула, недовольно дернув плечом. Артём тихо рассмеялся и крепче сжал ее пальцы в своей ладони.

— Он сказал, что кто-то из соседей вызвал ментов, — проговорила Даша чуть погодя, — поэтому нас там тоже наряд наверное ждёт.

— Ничего, разберемся.

Даша не представляла, как он будет разбираться, если по его легенде он уже год как мертв, а перед их калиткой лежат два трупа, не считая застреленного Цезаря во дворе. Понятное дело, он сунет денег ментам, они закроют на все глаза и забудут обо всем на следующий день. Но такой вариант лишь возможен, если сделать все по-тихому. А по-тихому не получится, ведь одним из ярких и запоминающихся событий были его похороны и длинные некрологи в газетах — и вдруг внезапно он оживает и просит сделать вид, будто никого возле его дома не расстреляли. Шума будет больше, чем во время его театральных похорон. И все же она мало волновалась по этому поводу — раз уж Артём сказал, что разберется, значит он действительно разберется, и этот вопрос можно считать решенным.

Стемнело. Они шли вдоль трассы, вымокшие до нитки, держась за руки, и молчали. Фонари горели, но из-за дождя свет их не сильно рассеивался в стороны, а потому их путь больше был похож на путешествие от одного островка света до другого сквозь стену дождя. Вдалеке большим ярким расплывчатым пятном виднелся город.

Это был город, где люди были обречены существовать в панельном лабиринте и жить по правилам, диктуемым другими. Это был город, где заводились паразиты, город, где судьбы людей гасли, как гасли фонари. Даша знала, что когда заводятся паразиты — их травят, а если гаснет фонарь, то в нем меняют лампочку. Но что же делать, когда город кишит паразитами, и ты стал одним из них и сам бьешь фонари? Теперь Даша точно знала ответ на этот вопрос. Пытаться зажигать фонари, подчиняться правилам, травить паразитов и жить дальше.

У Даши было ощущение, что сегодня, этим вечером у нее началась совершенно новая жизнь. Возможно, визуально она ничем не отличалась от ее старой, но именно ощущалась она совсем иначе. Она не знала, что ждало ее впереди, в этой новой жизни, но была готова ко всему.