Город Ящерров: Венилакриме

— Ты сможешшь потом уйти, — настаивал ящерр. — Согласно традиции, хозяева приветствуют гостей у порога. Ты их встретишшь, а потом уйдёшшь. Это займёт не более двадцати минут.

— Двадцать минут? — повторила я как попугай.

— Да, Венилакриме, двадцать минут. И тебе не придётся улыбаться этим напыщенным, самоуверенным…

— …наглым, — подсказала я.

— Наглым, — покорно подтвердил Руанн, — ящеррам.

— Я согласна. Двадцать минут я выдержу.

После инцидента на Переправе во мне проснулся хитрый маленький зверёк. Он требовал скрыть факт понимания ящерриной речи, подсказывал: об обострении слуха и зрения также стоит умолчать. А главное — ничего не говорить о «картинках».

А картинки, безусловно, были. Чаще всего, они появлялись сразу после пробуждения, теряясь на границе сна и яви. То были вспышки воспоминаний из далёкого детства: лицо Рам-Дасса, тёплые руки Виры, странные вывески, надписи на которых я не могла или не успевала разобрать.

Но иногда, внезапно, током ударяло странное моё-не-моё воспоминание об удивительных зданиях, людях и ящеррах, которых я знать не могла. Происходило это в очень неподходящие моменты: во время завтрака или, например, на прогулках с Руанном.

Самым ярким оказался случай на утренней пробежке. Преодолевая препятствие в виде маленького снежного сугроба, я поскользнулась, и в момент, когда падала, перед глазами высветилась картинка: много людей, они куда-то бегут. Не все, некоторые остаются на месте. И я с удивлением пониманию, что на них колодки и орешники. Я чувствую, что тоже хочу убежать, но не получается — вокруг слишком много ящерров.

На этом видение прервалось — я грохнулась в сугроб снега. Ко мне сразу же подбежали слуги, поставили на ноги, отряхнули… и увели обратно в дом.

К приёму готовились все в доме, даже Руанн заказал себе новый костюм. Портной приехал в точно назначенное время — аккуратный высокий старичок лет шестидесяти.

Когда я увидела Руанна в праздничной одежде — застыла в проёме двери с восторженным выражением на лице.

— Руанн, — и задохнулась от ответного взгляда, пойманного в зеркале. — Таким ты был, когда я увидела тебя впервые. Помнишь? — засмеялась и подошла ближе.

Он посмотрел на меня с улыбкой. Кивнул портному, и тот неспешно удалился.

— Что ж, таким я буду на приёме весь вечер.

— И первые полчаса я не смогу спустить с тебя глаз.

— Венилакриме, — он оторвал взгляд от пуговиц на рукаве и посмотрел на меня. — Ты ведь знаешшь, стоит тебе только захотеть…

— Знаю. И ты знаешь, что я не захочу. Рано мне ещё с убийцами знакомиться. Будет намного лучше, если я проведу это время у себя в комнате. Встречу гостей — и уйду. Не смотри на меня так, я не могу за несколько месяцев разувериться в том, в чём меня убеждали всю жизнь. Завтра в твоём доме соберутся самые опасные ящерры не только Гнезда, но и, возможно, всего вашего мира. Я не могу улыбаться и делать вид, что всё в порядке. Я их ненавижу.

— Не забывай, я — тоже часть этого мира.

— Руанн, ты даже не представляешь, как я об этом сожалею.

Молчание.

Он поправил нашивку на рукаве. Отвернулся и посмотрел на себя в зеркало. Сказал сухо:

— Есть несколько людей, с которыми я бы хотел тебя познакомить.

— Что за люди? — спросила, зная, что Руанн говорит о ящеррах.

— Один человек. Мы давно не виделись, он живёт на далёкой планете…

— Звучит как начало сказки… — я усмехнулась.

— Ещё какой, — серьёзно ответил Руанн. — И главная героиня этой сказки — мозоль в системе многих миров. Так вот, мой друг воюет на стороне этой «мозоли». Из-за этого он попал в опалу, ему запретили въезд на Цертамину.

— Это название вашей планеты?

— Да, — он усмехнулся. Видимо, вспомнил нечто приятное. — Но сюда он приехать имеет право, и я хочу его увидеть.

— В таком случае, мне будет приятно познакомиться с этим человеком… — мы с Руанном нашли свои отражения в зеркале, и, думаю, оба пришли к выводу, что смотримся просто отлично. — Меня немного страшит этот твой приём. Я не привыкла к такому большому скоплению ящерров.

— Венилакриме…

— Но ведь ты сам говорил, что ящерры не испытывают настоящего влечения к земным женщинам. А что, если…

— Я такого не говорил, — ответил Руанн. — Есть случаи, когда испытывают, к величайшему сожалению, ведь эти женшщины поддаются влечению к любому. Для ящерра это проклятие, — он прикоснулся к моей шее. — Ты не поддаёшшшься. Ты, Венилакриме, моя привлечённая.

Его слова успокоили. Руанн прав, я действительно его избранница. Его выбор. Его женщина.

Польщённая, я решилась пошутить:

— Знаете, судья, увидев вас впервые, я уже знала, что меня ждут огромные неприятности.

Мой мужчина усмехнулся.

— Что ж, ты их получила.

— Нет, — поцеловала его в щёку. Мне хотелось сгладить прошлую резкость, извиниться за то, что открыто пренебрегаю его традициями и не хочу появляться на приёме. — Помимо неприятностей, в придачу у меня есть много сладких… — погладила его шею, — возможностей. Но, возвращаясь к нашей первой встрече, я выдам большую тайну и признаюсь, что ты был первым ящерром, который показался мне по-настоящему привлекательным.