Город как безумие. Как архитектура влияет на наши эмоции, здоровье, жизнь

Как каждый из нас распознает некоторое место как обстановку для тех или иных действий, а не каких-то других? Как строительная среда помещает людей в определенный социальный

контекст? Чтобы ответить на эти вопросы, имеет смысл начать с одного рукотворного места – дома, – где каждый из нас без труда находит связь между четырьмя вещами: личным опытом, социальным группированием, материальным сооружением и набором стереотипных действий. Если мы воспринимаем строительную среду изнутри наших воплощенных «я», а наши воплощенные «я» находятся в физических условиях и экосистемах, тогда люди – по определению – находятся также в социальном мире. В этом человеческом социальном мире дом скрепляет мельчайший, основополагающий институт – семью. Дом защищает нас от непогоды и незваных гостей, как одушевленных (людей, животных), так и неодушевленных (шумов, избыточного света). И если человек или семья не сталкивается с непоправимой бедой – в которой в настоящее время находятся более 550 000 бездомных жителей Соединенных Штатов, – они живут, по крайней мере большую часть времени, дома. А это 320 миллионов американцев.

Дом – нечто гораздо большее, чем кров. Это центральная ось для нас и членов нашей семьи, буквально и психологически: после долгого дня или длинного путешествия именно домой мы в конце концов возвращаемся. Ребекка Солнит пишет, что дом – это место, где вы «точка пересечения всех линий, проведенных через все звезды». И если наше эволюционное наследие побуждает нас «искать перспективы» где возможно, оно также побуждает нас искать надежное убежище – если не реальное, то во всяком случае в нашем воображении – дома. Как обстановка действий, дом предоставляет нам обширный, но ограниченный набор действий и состояний души: отдых от поиска, упорядоченность, свободу, открытость и приватность. Мы наслаждаемся бóльшей автономией, бóльшим контролем над нашим окружением дома, чем в любом другом месте. Мы вольны формировать и украшать это окружение, устанавливать порядки и нарушать их, быть самими собой в одиночестве или с другими. Как мы уже видели, это чувство автономии крайне важно для нашего здоровья и хорошего самочувствия. Когда дом лишен любого или всех из этих качеств, его обитатели, особенно дети, страдают. Это имеет острые и продолжительные когнитивные и психологические последствия, отрицательно сказывается на развитии.

Таким образом, дом – понятие многозначное: это и место на земле, и здание, и психологическая концепция, и вместилище маленькой социальной группы. Дом способствует некоторым переживаниям и препятствует другим. Из-за накопления со временем этих смешанных переживаний у людей вырабатывается глубокая привязанность (обычно позитивная, но иногда и негативная) к этим особым местам, которые служат им домом, и вообще к другим связанным с ним местам, в которых они часто бывают и которые воспринимают как знакомые. Скорее всего, этот феномен, который психологи описывают как эмоциональные связи, складывающиеся с местами и пространствами физического мира. Это естественная потребность, аналогичная той, которая заставляет животных отстаивать права на свою территорию. Плотность наших контактов с местом и интенсивность эмоций, которые мы с ним ассоциируем, определяют качество нашей привязанности.

Привязанность к местности лежит в основе самоидентификации. Детьми мы проводим большую часть времени дома, и достигнув всего лишь десятимесячного возраста, мы легко различаем знакомые и незнакомые места. Истории и нарративы, которые складываются на протяжении этих лет дома, мы пишем и переписываем всю свою жизнь; это истории о том, что мы видели и делали, кем были, когда находились в местах, и пространствах, и зданиях этого мира.

Обзор истории жилой архитектуры показывает, что широкий диапазон стилей, материалов и организации пространств может воплощать физические, социальные и психологические качества дома. Несмотря на это дом – это классический пример одного из видов обстановки действия. Как и во всех обстановках, некоторые из его базовых черт – постоянные. Четыре стены и крыша, которые рисуют дети, предполагают, что во всяком случае человеческая схема дома как обстановки действия включает минимальную гарантию укрытия: дом вмещает

и защищает нас. Современные архитекторы обыгрывают эту схему разнообразными способами: Су Фудзимото составляет из таких объемов миниатюрный токийский многоквартирный дом в Японии, а бюро Herzog & de Meuron используют аналогичный мотив в своем элитном складе мебели и товаров для дома, здании магазина компании Vitra в Германии. Схемы домашних интерьеров варьируются, конечно, более широко, но очень часто содержат просторную открытую зону для общения и совместных действий и меньшего размера закрытые зоны для сна.