Эссе об исчезающих смычках

кактаковых

  Есть на свете люди, о которых всякие там писатели от музыки (теоретики и музыковеды) не собираются написать, наверное, ни строчки, несмотря на то, что эти люди никогда не были людьми ординарными. К этим самым – незаурядным, думается мне, относится мой отец – Анатолий Дмитриевич Лукьяненко. Никто мне не говорил, что он обладает настолько средними способностями, что и писать-то о нем не пристало. Как раз, наоборот, для большей части населения тех мест, в которых он обитал или обитает, отец всегда являлся и является примером безграничного обаяния, музыкального таланта, тончайшего чувства юмора, высокой культуры, обширного кругозора, физической силы (от природы), а также завидной стойкости перед любым количеством ликероводочных препаратов. Но не дай Бог, кто-то подумает, что он этим злоупотребляет! Он почти совсем не потребляет! Просто когда надо, он может перещеголять кого угодно, когда это сделать необходимо ради стоящего дела.

  И так, хочешь не хочешь, а вступление уже состоялось. Я сам, не будучи искушенным в делах музыковедческих, беру на себя ответственность хоть как-то засвидетельствовать не только факт наличия жизни своего отца, но и обрисовать (насколько хватит терпения и наглости графомана) его некоторые выдающиеся черты, с которыми ему будет не стыдно покинуть пределы этого чудесного мира.

  Что ж, ключ зажигания уже повернут вправо до конца твердой рукой автогонщика, и нет возможности ни заглушить мотор, ни дать задний ход, из-за отсутствия такового. Я уже было рванулся резко влево, чтобы выпрыгнуть из машины на ходу, но центробежная сила на повороте отбросила меня обратно внутрь кабины.

  Когда стало очевидно, что затормозить не удастся и уже нельзя будет приостановить бег времени, у меня от волнения парализуется воля и подскакивает давление, аж до ста тридцати пяти. А если не доеду? Вдруг, не получится довести начатое до конца? А ведь литературный портрет – это даже не гонка с препятствиями и опасными поворотами, это не чемпионский финиш, являющийся результатом тяжелых тренировок, который со временем превращается в чистую статистику и выветривается из людской памяти. Это нерукотворный памятник и, как таковой, уже скоро будет навеки зафиксирован в электронной папке на рабочем столе моего компьютера. Из нее можно сделать огромное количество копий. Можно даже придумать так, что у каждого сына и дочери Земли будет храниться копия этого файла. Ликвидировать же эту маленькую историю можно будет только путем уничтожения человечества как такового, как единственно мыслящей и осознающей себя субстанции во Вселенной.