Город Леиматри (СИ)

Умирающий физически Ангириум остался совершенно один, не в силах даже пошевелить пальцами. Тело окончательно предало, отвергло его абсолютную сущность. Это не пугало творца, но прилично расстраивало. Впервые обретя плоть, а произошло это очень давно, он ступил ногами на песчаный берег, ощутил все совершенство природы, ее великолепие, уникальность. Стопы приятно щекотало, когда песок рассыпался под ними. А еще он блестел на солнце, нагревался, остывал, смывался волнами, вновь высыхал до идеального сияния. По нему ходили и ползали многие живые существа: остроклювые чайки, морские обитатели, тут сгорали от палящих лучей выброшенные жестокой стихией водоросли и моллюски. А в лесу на другом конце света смиренно, подстраиваясь под каждый шорох и движение, обитали хищники и их жертвы. Молчаливые, выучившие простые законы.

«Я пробыл на земле один человеческий день. Один. Всего лишь. То был самый ужасный, длинный день», - вспоминал теперь Ангириум, задыхаясь.

Он тогда наслаждался секвойями, мощными, без изъянов. Бродил среди них и не смел дотронуться - такими величественными они были. И думал: как бесподобен мир, создавший его. Как хорош...

«А потом я встретил человека, и он оказался истинным источником моего рождения. Не природа, живущая по безукоризненным правилам, а именно он, - нахмурился Ангириум. И с горечью подумал: - Тот, кого я вынужден любить. Безгранично.

Волк никогда не хмурится плохой погоде. Медведь не рычит от раздражения и не рушит стены, он целенаправленно охотится. Тигр не прячется в страхе в подземелье, а олень не обижается на снегопад. Животные живут в настоящем, упорядоченном и плодотворном мире: они находят пары для потомства, а не почитают распущенность; они строят жилища, украшая природу, а не разрушая ее; они добывают пищу, поддерживая баланс, а не создавая дисгармонию во всем. А люди... Люди даже питаться не научились без вреда для самих себя и планеты. Один их стейк - это тонны боли, жестокости, грязного воздуха и почвы. Они негодуют, злятся, крадут, ломают. Как, как я могу хотеть к ним? Жить в этом алогичном обществе?»

Ангириум мучился.

Он знал: единственный шанс сохранить тело, а им он дорожил до помешательства, - это спуститься вниз, впитать энергию той части людей, которая осталась ему верна, любовь которых из-за Города и ее хранителя не долетает до Занебесья.

«А вдруг мы встретимся? Войны не избежать, скоро начнется бойня. Матвей ждет меня. Не рискованно ли? Я, бессмертный Ангириум, боюсь собственного детища?! Позор! Позор!»

Еще творец ощущал в своем враге силу, необъяснимую для него. Разве такое было возможно? Он знал этот мир как свои пять пальцев, каждый его сантиметр, а вот Матвея словно видел впервые на своей планете.

«Впервые ли?»

Под редкими седыми волосами, рассыпанными на пигментированной голове, что-то зашевелилось. Что-то до ужаса знакомое, но давно забытое.

«Это невозможно... Невозможно, Ангириум. Ты просто сошел с ума, сидя тут в полном одиночестве. Нужно действовать!»

Пока творец предавался страшным, противоречивым раздумьям, Эмортдей собирал армию и был готов в любой момент напасть на Город, раздавить его вместе с содержимым.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. ПРИРОДА ТУМАНА

- Так и быть, оставлю вас наедине, - Софа, застукавшая Киру и Яна одних в подвале, заговорщически подмигнула и убежала.

Был ранний вечер. Как обычно, все шестеро проспали весь день. Первыми проснулась Воронцова. С каждым днем она чувствовала себя все бодрее и как никогда энергичнее. Вслед за ней спустился Гронский, хмурее тучи. Той ночью, когда она требовала объяснений, он проводил ее в многоэтажку. «А сам в очередной раз по-тихому свинтил, - злилась Кира. - Обещал все рассказать... Верь после этого мужчинам, как же».

- Не в духе? - Ян поставил перед ней свежеприготовленный чай с малиной. - Не обращай внимания на Софу, она так со всеми, кого видит рядом со мной. Рефлекс что ли. Или ревность. Как ты себя чувствуешь?

Кира удивилась этому вопросу.

- Прекрасно, - прозвучало натянуто.

«Совершенно не понимаю, что происходит. То он мне нравится до дрожи, то нет. Наверное, я ожидаю чего-то конкретного - например, взаимности. Но получаю другое. Ян то отталкивает, то чай готовит, то эта забота неожиданная... Это неискренне? Или, правда, переживает? Ничего не понимаю. И чем больше времени проходит, тем больше я путаюсь».

- Что? - Кира поймала на себе его обеспокоенный взгляд. - Хватит так смотреть на меня!

- Как?

Повисла напряженная пауза. Кира не придумала, что сказать. Лишь заметила, как Ян прокручивает в голове фразу, но не может озвучить. «Сейчас услышу какую-нибудь гадость», - испугалась девушка и интуитивно вжалась в кресло.

- Потрясающе выглядишь, - наконец, выдавил Ян. Было видно, как трудно ему дались эти два слова. - Тебе очень новый стиль. Ты стала такая... такая бунтарка.