Город на границе Снов (СИ)

— Так, я подготовлю квартиру, а ты иди и опроси соседей, — велел Эрик. — И только посмей хоть одного ударить!

— Лишь для самозащиты, — не стал я давать невыполнимых обещаний.

Эйбон просверлил меня взглядом, но ничего не сказал.

Взяв блокнот и ручку, я покинул квартиру и двинулся опрашивать соседей.

Первым делом я позвонил в соседнюю дверь.

— Кто там? — послышался женский голос.

— Социальная Служба, — сказал я то, чего никогда в жизни не думал сказать.

Дверь мне открыла полная чернокожая женщина и осмотрела меня весьма скептическим взглядом. Она была в простом цветастом платье и с повязанным платком на голове. Похоже, я отвлек ее от уборки.

— А ты слишком молод для них, — прищурилась женщина.

— Стажер, — показал я удостоверение. — Здесь — для профилактики преступлений.

— У меня дома все нормально, — нахмурилась дама.

— Я не по поводу вашей семьи, мэм. Я хочу задать несколько вопросов о вашей соседке, мисс Браун, — указал я на многострадальную дверь.

Женщина посмотрела на дверь и очень удивилась ее состоянию.

— Это не я сделала, — тут же напряглась она. — Я стучала к ней с утра, но мне так и не открыли.

— Вас никто не обвиняет. Можете ответить на несколько вопросов?

— Хорошо.

— Как вас зовут? Откуда вы?

— Баако Акинтола, я родом из Гамбии, но всю жизнь прожила в Берлине, в Найзельберг приехала недавно.

— Как давно вы тут живете?

— Около восьми месяцев, с тех пор как переехала сюда. Мой муж получил работу на заводе компании и привез меня с детьми. Квартиру получил от компании, когда съехали предыдущие жильцы. Видать, их тоже достали соседи.

— Что вы можете сказать о вашей соседке?

— Я бы сказала хоть что-то, если бы хоть раз ее видела, — фыркнула Баако. — За все время она ни разу мне не открыла, лишь говорила со мной через дверь. Я поначалу пыталась быть к ней терпимой, но ужасный запах и крики по ночам выдерживать тяжело. Я понимаю, что у нее там больная мать, но таких людей лучше держать в больнице, а не дома. Судя по тому, что за четыре года той не стало лучше, домашнее лечение не помогает, — покачала она головой. — Мы пытались говорить с Эммой, даже поднимали этот вопрос на собрании жильцов, но полиция, проверив жалобы, почему-то махнула рукой.

— Полиция ничего не делала?

— Вообще. Они приходили к ней, а затем уходили. Не знаю, что там было. Может, она переспала с ними, чтобы они оставили ее в покое, но копы не сделали ничего!

— Ясно. Не знаете, кто мог сотворить такое с ее дверью?

— Это, скорее всего, Семен, — ответила дама. — Он весьма грубый и неприятный мужчина. Живет на этаж выше и часто кричит, да и пахнет от него алкоголем.

— Благодарю за ответы, мадам, — кивнул я.

— Вы уж сделайте хоть что-то с этим, а то переезжать не хочется.

— Сделаем все возможное, мэм.

Попрощавшись с дамой, я записал все в блокнот, а после двинулся к следующим соседям.

Соседями с другой стороны от Эммы оказалась компания парней моего возраста.

— Чего нужно, чувак, — сказал тощий блондин, жуя жвачку.

— Социальная Служба, — показал я удостоверение.

Жвачку он чуть не проглотил.

— Эм-м-м… мы вчера немного шумели, но… — начал оправдываться парень.

— Советую быть потише, а пока ответьте на вопросы по поводу вашей соседки, мисс Браун, — указал я на соседнюю дверь.

— А, эта, — парни слегка успокоились, поняв, что я пришел не за ними. Надо бы оставить заметку в полиции — проверить этих ребят на всякий случай. — Ну, мы ее никогда не видели в живую. Мы вообще как-то соседями не интересовались, а этой — и подавно.

— Как вас зовут? Как давно вы тут живете?

— Я — Гоззо, а это Смити и Хан, — указал он на двух парней: одного чернокожего, а второго — азиата. — Уже два года снимаем квартиру. Мы с пацанами скинулись и сняли эти харомы, а то в общаге даже толком расслабиться нельзя, — вздохнул он. — Тут недорого, да и до универа близко.

— Что можете сказать про вашу соседку?

— Ну, с ней я ни разу не виделся, как и с остальными. Поначалу, когда мы заехали, все было норм. Был иногда неприятный запах, но редко и это не мешало. Мы же с утра на учебу, а домой — только вечером, и как-то пофиг, что за это время тут было. Но вот с прошлого года от этой дамочки стало шумно, а вонища — чуть ли не каждый день.

— Запаха много?

— Не то слово, — поморщился он. — Там, походу, у кого-то серьезные проблемы с кишечником.

Парни скривились, видать им часто приходится ощущать подобное.

Да, сам почуял вчера, потому понимаю их беду.

— Вы пытались общаться с ней?

— Ну, когда шума было слишком уж много, мы стучались, но нам ни разу не открыли и не ответили. Мы даже думали, что там нет никого, но тетка Баака сказала, что там кто-то живет, и ей тоже не открывают.

— Ясно. Благодарю за ответы, — записал я показания. — Удачного вечера!

— Ага, пакеда.

Двоих уже опросили. Хочется пойти наверх и наведаться к этому Семену, но лучше оставлю его напоследок, поговорю с теми, кто под Эммой живет.

Спустившись, я повторил процедуру.

Дверь мне открыл пожилой мужчина, на вид лет семидесяти, весь седой и одетый в клетчатую рубашку. Он окинул меня подозрительным взглядом и крепче сжал свою трость. Понимаю его настороженность.