Город на янтарном берегу

Катя ушла мыть руки, а он сел в крутящееся кресло, повернулся в нем пару раз, солнечный язык лизнул брюки, и вдруг… вдруг Даниил придумал.

Черный оникс и серебро, может быть, черненое. Огранка розой. Словно глаз на одном крыле, подвешенном на длинной тонкой цепочке. Добавить подложку, положить крыло… хм… на что? Нечто воздушное, иначе будет слишком тяжело. Серебряная сетка, да. Пусть это будет ветер, который шевелит перья на крыле.

Даниил подтянул к себе один из многочисленных блокнотов и начал рисовать – быстро, крупными штрихами, пока идея не убежала.

Заглянула Айна.

– Шеф, пришел какой-то господин, хочет тебя увидеть. О встрече он не договаривался.

– Ну, пусть зайдет, – рассеянно сказал Серебряков. Он вырисовывал завитки «ветра» и надеялся, что визитер, кто бы он ни был, явился ненадолго. Даниилу нужно было подписать бумаги, которые готовила Айна, а затем можно и отправляться в вольное плавание до завтрашнего дня. Крыло на рисунке обретало очертания.

– Добрый день.

Даниил поднялся навстречу визитеру и протянул руку.

– Здравствуйте.

– Я без приглашения, за что прошу извинить, – улыбнулся мужчина. Даниил его ни разу до этого не видел, запомнил бы. Незнакомец был хорош какой-то неестественной, глянцевой красотой; словно извлеченный с картинки в модном журнале, он явно относился к той породе людей, про которых говорят, что они родились в костюме. И рождение это произошло в месте, где вечно царит благополучие, что подчеркивают и дорогущие часы, и влажный блеск запонок на хрустяще-белоснежных манжетах, и итальянская обувь. – Мы незнакомы. Ростислав Белозерский.

– Даниил Серебряков. – Он указал на кресло напротив: – Прошу, садитесь, – и уселся сам. Недоделанный рисунок манил, и Даниил, взяв карандаш, принялся водить им по бумаге, скосив на нее глаза. – Кофе? Чай?

– Благодарю, нет.

– Чем могу помочь?

– Мне нужно, чтобы вы добыли для меня несколько вещей.

– В смысле – заказать? Мы не занимаемся заказами украшений других мастеров.

– В смысле – украсть. Этим вы совершенно определенно можете заняться.

Ему удалось привлечь внимание Даниила; тот мгновенно позабыл о рисунке и уставился на визитера. Ростислав Белозерский безмятежно улыбался.

– Это шутка такая? – недоверчиво поинтересовался Даниил. – Розыгрыш? А где скрытая камера?

– Никаких шуток. Вы ведь участвуете в выставке?

– Да, участвую, и что?

– Вы в курсе, кто в этом году приглашенные гости?

– Разумеется.

– И что они привезут?

– Да. И?..

– Мне это нужно.

Даниил бросил карандаш на стол и сказал:

– Я не хотел бы вам хамить, поэтому просто уйдите. Если это розыгрыш, то все уже посмеялись, если нет, то нам тем более не о чем беседовать.

– Ошибаетесь, – покачал головой Белозерский. – У нас масса тем для разговора. Чтобы он протекал более… заинтересованно, ознакомьтесь, пожалуйста, вот с этим.

Он извлек из внутреннего кармана пиджака конверт и аккуратно положил его перед Даниилом. Серебряков подумал минуту, затем все-таки открыл конверт и вытряхнул из него на стол две фотографии. Посмотрел на них и так, и эдак.

Личность, имевшаяся на фото, была Даниилу известна – не кто иной, как друг и помощник Вадим Уткин. Сейчас он находился в Москве и должен был приехать в среду. На фото полуразмытый, но вполне узнаваемый Вадим стоял в каком-то помещении над большим стеклянным ящиком и что-то с ним делал. Внизу имелась метка, извещавшая желающих, что снимок сделан семь лет назад – и только тут Даниил сообразил, что это распечатанный кадр с видео, снятого с камеры наблюдения. На втором фото Вадим наблюдался с другого ракурса, но ящик оставался прежним.

– И что? – Даниил бросил фотографии на стол. – Кто вы вообще такой?

– Простите, я действительно не отрекомендовался так, как следовало бы, – вздохнул Белозерский. Он оставался безукоризненно вежливым и сдержанным, как будто сидел на переговорах в совете директоров, где без позволения главного все чихнуть боятся. – Я, скажем так, человек вольной профессии, который обладает хорошим вкусом и весьма ценит выгоду. У меня выслуга лет и репутация, поэтому на вашем месте я бы выслушал внимательно. Я не люблю повторять.

– Проще говоря, – перебил посетителя Даниил, которому все еще казалось, что его разыгрывают, – вы аферист, что ли?

– Это слишком грубо, но, если вы не способны осознать всю тонкость моей профессии, можно сказать и так. – Белозерский поправил манжет рубашки. – Время дорого, а потому я коротко объясню, что мне от вас нужно. Вы участвуете в выставке, которая открывается на этих выходных в Доме конгрессов. В качестве приглашенных гостей присутствуют французы, которые привезут часть исторической коллекции Лувра. Этрусские ископаемые меня не интересуют, но вот несколько колье и браслетов Средневековья – вполне. Когда мы с вами придем к соглашению, я укажу вам, какие именно предметы вы должны для меня добыть.

– Бред, – озвучил Серебряков свое видение ситуации.