Город наших надежд (сборник)

Боковым зрением я видел, как смотрит на меня моя помощница, медсестра Катя. Выражение ее лица, выдавало также недоумение. Еще бы. Доктор Измайлов задает такие вопросы, которых она от него не слышала. Она могла догадываться, откуда они и лишь ехидно улыбалась.

– Итак. Мы вчера уже обсудили ваши анализы. Все в порядке, но я все равно обязан у вас спросить. Вы уверены, что хотите увеличить объем груди?

– Да.

– Тогда распишитесь, – и я подал ей листок бланка, – прочтите и распишитесь, где отмечено галочкой.

Забрав подписанный бланк, я продолжил: – Не мое это дело, но вы наша постоянная клиентка и отговаривать вас я не собираюсь, но я осматривал вашу грудь, – и не только осматривал, подумал про себя, – мне кажется, у вас хорошая грудь. Это я говорю, как мужчина, но воля ваша. Сейчас Катя отведет вас в операционную, подготовит, а я подойду.

Обалдевшая Катя, от моей тирады, встала из-за стола. У нее в голове наверняка крутились мысли, а может даже вопросы, но как говорится, свечу не держала, а значит, молчит. Пропустив Елену Николаевну вперед, они вышли из кабинета.

Оставшись один, я задумался, – что же все-таки произошло? Я понимаю, что нет смысла показывать эмоции при посторонних, но все было так естественно, словно все было так, как она говорит.

Дверь кабинета открылась, и вошел мой коллега Леня:

– Привет, Федор! Готовишься к операции?

– Надо, что делать. Мы с тобой этим на жизнь зарабатываем.

– Это не с той дамой ты зарабатываешь, что вчера отправился после работы, оставив машину на стоянке? – с завистью спросил он. – Очень даже ничего. Я бы сам с ней покатался на мягких матрасах. Вы только катались?

– Леня, ты же знаешь, мое правило, с кем бы меня не увидели, я не буду рассказывать было ли что, а тем более подробности. Я хоть и пластический хирург и тела женщин, и не самые плохие, знаю не теоретически, но у меня еще осталась доля морали по отношению к ним.

– Вот твоя мораль тебя и губит, что до сих пор один. Их так много, а ты словно взял на себя обязательство, облагородить их всех, – съязвил он, – ладно, ладно, все знаю и понимаю, но слюнки текут.

– Вон там салфетки, вытрись.

– Доводить красоту до совершенства, которому нет предела, вот наша задача, – изрек Леня, – куда ты и должен сейчас идти.

– Не люблю фразу «нет предела совершенству». Совершенство это когда ничего нельзя добавить и ничего нельзя убавить. Каждый понимает по-своему понятие совершенства.

– Вот мы добавляем и убираем.

– Да ладно тебе. Очень не много таких, которым действительно требуется наше вмешательство.

– Да ладно? А что же остальные? Так просто приходят?

– Леня, проведу ликбез. Я не хочу думать о женщинах, а тем более говорить, плохо, так как среди них много, кого знаю очень не плохо, и они вполне порядочные женщины, ну смотря с какой стороны посмотреть, но тем не менее. Но уверяю тебя, милый друг, очень многие не прочь завести небольшой роман на стороне. Это я знаю по себе. Это, во-первых.

– Понял, – смеясь, ответил Леня, – думаю первого пункта уже достаточно.

– Конечно, тебе и этого хватит. Ну, так вот, во-вторых… В нашем с тобой деле, при обследовании пациентки надо лишь иногда намекнуть, что это просто удача, что она попала к нам, – сделав паузу, я продолжил, – это наш заработок. Цинично, но факт. А знаешь, все это так мелочь. Я готов поспорить на месяц воздержания, что самое главное это то, что женщина по природе имеет желание выглядеть привлекательнее. И здесь не обходится без хотя бы легкой влюбленности или, увы, без простого материального интереса, чтобы удержать мужчину.

– Вот в последнем ты, пожалуй, прав, – Леня задумчиво уставился в потолок, – не могу сказать, что сильно завидую тебе, но иногда твоя свобода, которую ты не скрываешь, а даже демонстрируешь, заставляет задуматься. А не поторопился ли я жениться? У меня замечательная жена, но иногда видя тебя свободным и с очередной женщиной, завидую и думаю, что они в тебе нашли?

– То, что ты уже потерял. Свободного мужчину, – улыбнулся я ему.

– Ты так виртуозно ехидничаешь, что это не воспринимается как обида. Это твой оскорбительный прием. Ты и с женщинами такой же?

– Нельзя менять привычки, иначе исключения войдут в правило, и я потеряю свой шарм. Когда он пойдет на убыль и станет выветриваться, как хороший одеколон, по прошествии времени, вот тогда я задумаюсь о смене привычек.

– Да, шарма тебе не занимать. Как тебе только удается иметь столько поклонниц?

– Видишь ли. Девушки то и дело выходят замуж, ну любят они так поступать, и в моем списке порой зияют большие прорехи. Вот я и должен их заполнять.

– Да, Федя, ты никогда не женишься с такой философией.

– Это больной вопрос моей мамы. Но пока я не могу решиться на столь серьезный шаг, оставив без внимания других женщин. Я как врач, должен заботиться о здоровье людей, но предпочитаю не всех, а женщин. Имея сексуальную избыточность, я просто обязан поделиться ей с женщинами, которые испытывают сексуальную недостаточность.

– Откуда ты знаешь, у кого сексуальная недостаточность?