Город отравленных душ

Молодой, беленький, похожий на застенчивого студента, врач выслушал жалобы Новуцкого, изредка задавая уточняющие вопросы.

— Почки прежде не болели?

— Такое с вами впервые?

— Ночью позывы к мочеиспусканию были частые?

Уролог всё сказанное больным записывал в карточку. Затем он выписал направление на УЗИ и анализ мочи.

— Пройдёте анализы, придете вновь. — Сказал врач Новуцкому, тихо, почему-то глядя в сторону.

— Я работаю на радио, и сегодня пришлось вести прямой эфир в течение сорока минут. Глаза на лоб от боли в животе лезли. — совершенно искренне сообщил Новуцкий.

— Я вам выпишу бюллетень. Пока проходите анализы. На этом встреча с урологом закончилась.

Новуцкий еще не предполагал, какая тяжелая болезнь на него свалилась, хотя по брошенному врачом медсестре слову «простатит» начинал догадываться об этом.

Пошёл в здание больницы, где находился кабинет УЗИ.

Пришлось ждать появление врача.

Он появился через час, с улицы, в модной кожаной куртке, песцовой шапке.

Моложавый, в очках, самоуверенный и отстраненный.

— Вы на УЗИ? Направление есть? Приходите в пятницу к часу дня. Сегодня и завтра я занят.

Не услышав ни жалоб ни ответов от больного сказал тот и исчез в кабинете.

Делать было нечего. Ещё две ночи без сна, с резкой болью в животе, постоянным беганием в туалет.

Чтобы забыться Новуцкий пытался работать. Написал небольшую статью в газету о строительстве газопровода и нарушениях при возведении зданий на вечной мерзлоте. Работал над рассказом, который он обещал одному из местных журналов. Он еще не предвидел всех опасностей своей болезни.

В пятницу всё-таки попал на УЗИ. Врач на сей раз осматривал его внимательно. На экране высветилась увеличенная предстательная железа, избыточное количество мочи в организме.

— Пойдёмте наверх, к урологу хирургического отделения.

Там его положили на кушетку, ввели зонд и откачали избыток влаги.

Уролог предложил остаться в больнице. Предлагал он это как-то шутливо, точно всё происходило в ненастоящем времени, а в какой-то игре. Впереди были выходные и Новуцкий посчитал, что дома ему будет и приятнее и легче.

Доктор выписал лекарства и отпустил его. Два дня он пил лекарства и мочился через катетер.

Два дня перед его глазами стоял облик пожилой санитарки, которая помогала в больнице урологу. Крупное, чуть приплюснутое, как бы омонголоидевшееся лицо ее, с карими глазами, выражало насмешку и легкое, беззлобное презрение к нему.

— Дед ты, дед! — говорила она тряся большой грудью, напоминавшей зоб большой сытой птицы. — Просто дед ты, дед!

В этом просто «дед ты, дед!» было куда большее, чем означали эти слова. Он не мог понять и позже. Отчего эта женщина так относилась к нему, что он мог плохого сделать ей? Нет, это ее отношение к нему. Долго не забывалось. Новуцкий вспоминал о нём иногда с раздражением, как о навязчивой беде, иногда с усмешкой, как о беззлобной шутке знакомого человека.

К болезни он отнесся довольно спокойно. Бывают же неполадки в работе любой системы, в том числе и в организме человека. Но ощущение приблизившегося предела возраста стало так молчаливо тревожно, как удар меча правды, от которого не укрыться и не избежать, и, которого уже нет смысла страшиться. Неизбежное всегда вплетается в сознание, и впитывается им, не вызывая отторжения, боли, страха ни душой, ни телом.

П Р Е Д Н А Ч Е Р Т А Н О.

Сильнее и страшнее этого слова нет.

Жизнь для Новуцкого разом переменилась, точно он выполз из какого-то, предостерегавшего его прежде кокона. Он сразу остро почувствовал, как теперь для него опасен этот мир. Малейшее пренебрежение опасностью и возврата к исходному не будет. Отпущенная чаша здоровья расплескана, почти опустела.

Он об этом думал, лежа в полумраке в своей квартире. Экран телевизора только светился. Звук выключен. Мелькали лица, машины, здания. На эстраде извивались с микрофоном у рта полуобнажённые девицы. «Не в фантастический ли мир и я сам вступил, — подумал Новуцкий, поправлял подушку под головой. — Мир утраченных реалий, но мир полный опасностей»?

Он лежал на диване, рядом журнальный столик с книгами, газетами. И тут на журнальном столике Новуцкий увидел необычный, истинно светящийся плод. Сердце его возгорелось волнением. И от этого волнения, инстинктивно он перекрестился.

23. Поиск потерянного смысла

Он хорошо выспался в полете и чувствовал себя бодро. Пробыв несколько часов в своем губернаторском кабинете, Абрамович, не пожелав ни с кем встречаться, ушел один в коттедж, в котором, всегда останавливался, прилетая на Чукотку.

Какой ласковый, солнечный, будто бархатный выдался день! С крыльца коттеджа были видны внизу причалы морского порта. Велась разгрузка какого-то судна. Мерно изгибали свои ажурные металлические шеи портальные краны, захватывали из трюма контейнер и вытаскивали его из чрева парохода на сушу. Разноцветные пеналы контейнеров устанавливали на грузовики и увозили из порта.