Город Палачей

Она вытерла слезы и открыла глаза: паровоз замедлял ход, приближаясь к черному зданию вокзала.

- Чем пахнет? - спросила она, боясь пошевельнуться. - Розами...

- И пионами, - сказал Август. - Давай руку.

Левой рукой она крепко прижимала к груди охапку цветов, источавших раздражающе-радостный запах, от которого у нее и текли слезы. Но она не стала выбрасывать букет. Протянув Августу правую руку, она пошла за ним, как слепая.

"Пусть само угаснет, - вдруг решила она, боясь назвать словом то, что должно угаснуть. - Само".

Когда на следующий день Август при свидетелях в ресторане сделал предложение руки и сердца Малине, Сранино Сранини только свистнул.

- Да вы вместе в одном зеркале не уместитесь.

- Ты весишь ровно восемь пудов тридцать четыре фунта три лота и один золотник с долей, - пролаяла своим собачьим голосом Скарлатина фон Бисмарк, пришедшая за едой для себя и мужа, которого держала взаперти. - Проще говоря, сто сорок пять тысяч два грамма и двадцать семь миллиграммов без мелочи. Если, конечно, за последние тридцать два года твой вес не изменился. Так записано в журнале. А он?

Мужчины вытащили на середину весы - на них когда-то взвешивали невест. В трудные годы замуж брали мешок серой ржи в три пуда с походом, а вообще-то идеальной считалась девушка, против которой на другую чашу весов бросали пароходный куль, вмещавший ровно пять с половиной пудов пшеницы, и невеста выравнивала чаши движением ресниц. Эти цифры заносились в толстенный ресторанный гроссбух, где буфетчицы записывали долги клиентов, а на оборотной стороне листа - примечательные события вроде установки бронзового коня или лаконичные комментарии: "Люся Стрегоза потянула на четыре пуда и два фунта, но после касторки из нее вышло десять фунтов свинцовой дроби, проглоченной перед взвешиванием ради Василия Храмова, который хвастал, что украл член у Бога, а по правде член у него контрабандный".

- Самые безошибочные весы для людей, конечно, виселица, - сказал Четверяго, который ухаживал за кладбищем и владел четверкой лошадей, катафалком и женой Катериной. - Но и эти сойдут. - Кивнул Августу. - Ну что - зашьем или зарежем?

- Судят не по словам, а по весу. - Люминий-младший спокойно разулся и шагнул в широкую чашу весов.

Малина со вздохом ступила на другую, и Август взлетел под потолок.

- Прошу тебя, - сказал он, с трудом выпрямившись, - брось мне ключ.

Подумав, Малина выплюнула ключ, который всегда носила за щекой, и бросила его Августу.

- Ключ весит пятьдесят два грамма, - напомнила Скарлатина.

- Нет, - возразил Август, - он тяжелее Города Палачей со всеми его тенями.

И все, кто находился в ресторане, включая бронзового коня, увидели, как чаши весов стали вровень.

- Значит, и у него с ногтем, - пробормотал еле слышно Сранини. - Это даже Пушкину ясно.

- Вот теперь мы можем уехать в Хайдарабад, - сказал Август. - Со всеми, кто пожелает.

- Угля не хватит - это раз, - сказала Скарлатина. - Бесплатно углем и водой паровоз никто заправлять не станет, времена не те - это два. И стена - это три.

Скарлатина ушла, а Август погрузился в глубокую задумчивость.

Вечером он выпросил у Петрома Ивановича ключ от библиотеки, собрал все книги о паровозах и взялся за их изучение. На это ушло несколько дней. Этого времени ему хватило, чтобы придумать план действий.

План этот заключался в том, чтобы, во-первых, тщательно обследовать стену, закрывавшую путь на юг, и отыскать там, за стеной, продолжение железного пути, которое, по всем сведениям, строилось несколько лет и очень быстро; во-вторых же, нужно было перевести паровоз с твердого топлива на жидкое, что сразу повысит его скорость, мощность и вообще коэффициент полезного действия. В качестве же жидкого топлива можно использовать паровозную водку, запасы которой в городке неисчерпаемы.

- Так это получится настоящая ракета, - наконец сообразила Малина. - И мы либо взорвемся, врезавшись в стену, либо попросту улетим Бог весть куда и будем лететь со свистом-дристом, пока не упадем в какое-нибудь Азовское море...

Шут Ньютон, однако, тотчас вызвался обследовать стену.

- Вы будете смеяться, - вдруг вступила в разговор Скарлатина, - но если кто вам и поможет переоборудовать паровоз в ракету, так это Ксаверий. - Она опустила глаза. - Он же был учителем физики и вообще всегда занимался починкой и изготовлением разных приборов, а главное - он знает людей, братьев Друстановых, которые много лет назад были осуждены за попытку бежать за границу при помощи самодельной ракеты, работавшей на самогонке. Она подняла руку, заставив всех замолчать. - Но он поможет вам, если только выполнит одну мою просьбу...

- Ты все еще хочешь наказать его за смерть родных? - с укоризной спросила Малина.

- Нет. Он должен рассказать о свиньях Великого Боха. Рассказать правду, которую знает от своей матери.

В ресторане стало тихо.

- Но ведь тогда ему придется рассказать и о том, почему вы поженились, - еле слышно проговорила Малина. - И может быть, при свидетелях. Иначе какой прок...

Не дослушав ее, Скарлатина кивнула.

- Я согласна. Правда не бывает страшнее любви.