Город под дождем

Товарищ Том, как и все, конечно, был тоже когда-то маленьким, маленьким мальчиком. Маленьким босоногим шалуном в ситцевых полосатых штанишках на помочах и в белой рубашке, засунутой в эти штанишки. Рубашка у него, правда, была одна единственная, и пачкал ее Том тоже как все остальные дети. Но у Тома была мать - старая Салли, а у старой черной Салли были золотые руки и золотое сердце.

Каждый вечер снимала Салли с маленького Тома его единственную рубашку, вымазанную в пыли и изодранную на заборах и деревьях, и каждый вечер стирала ее в большой лохани и вешала на куст возле самой двери. А утром, вставши рано - раньше самых ранних петухов, потому что и в Америке есть такие же петухи, как и везде, - она гладила, штопала, латала высохшую рубашку и, сложив се аккуратно, клала на подушку спящему Тому.

И никогда не забывала сделать это старая тетка Салли, хотя и без этой рубашки пр годилось ей стоять по целым дням над лоханью, не разгибая спины.

Тетка Салли была прачка и стирала на чужих людей. II много-много нужно было выстирать ей чужих рубах, простынь и наволочек, чтобы накормить, хотя и не до-сыта. своих ребятишек.

Мужа у Салли не было: Том был еще совсем крохотным, когда умер его отец, и потому Салли приходилось работать за двоих.

Но сколько ни стирай, сколько [ни гни спины над мыльной водой, много денег за это все равно не получишь. Только-только, чтобы купить кукурузы на кашу или кусок сала в похлебку, или связку чеснока к крутым маисовым лепешкам.

Да, по правде сказать, и стирала-то тетка Салли вовсе не на богатых людей.

Через поселок, где родился товарищ Том, проходило всегда много, много рудокопов. Но останавливались они здесь не надолго. Все они шли дальше, на восток, в Калифорнию, на золотые прииски, на места, где золото лежит в земле и где его можно отрывать простой лопатой. Все они, конечно, собирались разбогатеть там сразу, в один день, но пока что, у всех у них только и было, что грязная фуфайка, яркий шейный платок, широкополая шляпа да пустой карман.

Эти-то фуфайки и платки и стирала, главным образом, тетка Салли. Денег ей за это давали не много, но зато все обещали на обратном пути, когда разбогатеют, принести и ей, и Тому, и Томиным братьям, по большому куску самого настоящего золота. Только редко, редко кто сдерживал свое обещание. Не раз видела тетка Салли, как возвращались обратно знакомые ей золотоискатели не только без золота, но даже и без своего шейного платка, выстиранного когда-то Саллиными при южными руками.

Много золота в земле, да не так, видно, легко добыть его, как эго кажется сначала.

Но тетка Салли не спрашивала, сколько денег принес с собой возвратившийся рудокоп. Она просто молча стирала его фуфайку, а иногда даже, в придачу к этому, пекла ему на дорогу превкусную маисовую лепешку или жарила на жаровне кукурузные зерна. А кому же и вправду не хочется полакомиться подрумяненными зернышками кукурузы?

Жилось бедно. Зато за поселком начинались прерии - степи без конца и без края. Через прерии бежали по рельсам поезда, покрикивая и пофыркивая, - совсем, как и в другом каком месте. Но рядом с поездами скакали необъезженные лошади, а иногда даже и сами бизоны останавливались посмотреть издали на невиданное ими чудовище. И всегда над поселком было голу-бое, голубое небо, а в траве можно было спрятаться с головой и не такому карапузу, как Том. Домов в поселке было не очень много. И почти в каждом доме у белых слугами были черные, негры.

Негры работали с утра и до вечера, и только совсем, совсем маленькие дети, которые еще не умели мыть посуду, доить коз, растирать зерна или убирать в коровнике, - только совсем маленькие дети кувыркались в пыли, играли и смеялись, - словом, делали все, что делают все дети по всей земле, какого бы цвета ни была их кожа: черная ли, желтая, белая или красная.

Когда Том немного подрос, он начал бегать в школу и грамоте выучился быстро и легко.

Школа помещалась в низком одноэтажном здании, выштукатуренном и снаружи и внутри. В окна било солнце и лезли ветки деревьев, а на стенках классов, как и во всякой школе, висели карты земли и неба, на которых солнце было похоже на апельсин, а земля на маленькое, маленькое семечко крыжовника. В этой школе учились только негритянские дети, потому что в тех местах, где родился Том, даже маленьким белым детям не разрешают водиться с чернокожими.

Учителем у Тома был тоже негр - веселый малый, приехавший в этот поселок откуда-то с севера. От него Том в первый раз услышал о больших городах, где строя г дома чуть не до самого неба, где поезда ходят под землею и так кричат фабричные трубы, что приходится зажимать уши. Но и там, и в больших городах, говорил Тому учитель, так же, как и здесь, в этом маленьком степном поселке, хозяевами были белые, а слугами черные. И там, как и здесь, негру запрещалось есть за одним столом с белым и учиться в одной и той же школе и даже сидеть в одном и том же вагоне, будто там и в самом деле не хватало места на всех.