Город под каблуком

– Ну, если так, то я в принципе согласна. Но с условием. Ты женишься на мне, сдержишь свое слово, а потом мы разведемся… И ты слово сдержишь, и Никита не пострадает…

Лариса едва сдержала наползающую лукавую улыбку. Пусть не зазнается Макс, пусть не думает, будто она спит и видит, как выйти за него замуж. Пусть думает, что ей этот брак в тягость. Пусть после загса из кожи вон лезет, чтобы удержать подле себя. А там и дети пойдут, и алименты после развода.

Ведь рано или поздно их отношениям настанет конец. А если нет, тем лучше. Она готова жить с Максом до конца своих дней. Если, конечно, он в состоянии будет обеспечить ей красивую жизнь…

– Плевать я хотел на твоего Никиту!

– Ну, если ты такой смелый, то я могу только за тебя порадоваться. Люблю смелых мужчин. И терпеть не могу трепачей!

– Я не трепач! И сегодня же ты станешь моей женой! Прямо сейчас и поедем в загс!

– Вообще-то я болею.

– Тогда загс приедет сюда! Прямо сегодня и приедет! Это я тебе обещаю! И только попробуй отказаться!

Отказываться Лариса не стала, а Макс действительно отправился в загс. А она, забыв на радостях про болезнь, привела себя в порядок, приготовила светлое длинное платье для домашней церемонии. Сначала роспись, а потом свадьба – она согласна на такой вариант. Сегодня Макс наденет на нее обручальное кольцо, и сегодня же она ляжет с ним. И никаких предохранителей, оберегающих от ребенка. Чем быстрее она «залетит», тем больше шансов сохранить брак. А то ведь Виталий Максимович может оспорить выбор сына и аннулировать его. Он человек большой, властный и жесткий, но будущий внук может смягчить его сердце…

Лариса представляла, как вместе с Максом ляжет в постель, как они затем вдвоем отправятся на УЗИ, чтобы узнать пол их будущего ребенка, как она выйдет из роддома с драгоценным свертком на руках… А еще до роддома будет свадьба и щедрый подарок от Виталия Максимовича. Квартиру в сталинской высотке он продал, но где-то на Рублевке строился особняк для Макса. Этот дом и будет отцовским подарком, и еще Лариса должна получить ключи от собственного «Порше»…

В какой уже раз она спланировала свою красивую жизнь на долгие годы вперед, но Макс все не появлялся. Наступил вечер, закрылись все загсы, а о нем ни слуху ни духу… Не появился он и на следующий день…

Глава 13

Рабочее время закончилось, но домой так просто не уйдешь. Сначала построение с проверкой, затем организованный переход из промышленной в жилую зону, а это время, и провести его придется на морозе. Да и построение будет во дворе, хотя можно было и прямо в цеху: место позволяло. Но Никита не в том положении, чтобы менять установленные порядки. Его дело маленькое – работать и не возникать.

Столярный цех большой, а выход узкий, причем идти надо было через длинный полутемный тамбур. Тесно в этом проходе, движение плотное, но народ не толкается. Хоть и гонят зэков на построение, но мерзнуть во дворе желания нет, поэтому толпа идет самотеком. Понуро бредут зэки, как овцы – на заклание. Только убивать их никто не собирается. Построение, ужин, личное время, лекция о здоровом образе жизни… Только предчувствие у Никиты нехорошее. Вроде бы ничего и не предвещает беды, а шевелится червячок в душе…

Запорожец реально подмял под себя зону, поставил своих людей «смотреть» за отрядами и промышленной зоной, примирил и поставил себе на службу враждующие группировки. И беспредел в зоне поутих – без ведома «блаткомитета» никто не смеет распускать руки, даже за обычный мордобой могут спросить четко и жестко. А к Никите Запорожец претензий вроде бы не имеет и против Фогана настраивать не собирается. Во всяком случае, за тот месяц, что прошел с момента их встречи, никаких таких движений не было.

И все-таки не спокойно на душе. И не только мороз, но дурное предчувствие холодит правый бок. И Костя Казимов нервно в затылок дышит. Нервно, часто, беспокойно. Отчего он, интересно, так разволновался?

И почему Костя с утра прятал от Никиты глаза?.. Вроде бы нормальный парень, а ведет себя странно.

Никита не видел Казимова, но почувствовал исторгнутый из него импульс опасности. Он резко ушел в сторону, и тут же что-то острое кольнуло в бок.

В самый краешек бока кольнуло. Как будто заточка по касательной прошла, пробив толщу ватника и спрятанную под ней кожу. Никита поймал вражескую руку, взял ее на прием, и что-то железное со звоном упало на бетонный пол. Да, это действительно была заточка. И если бы не чутье, Никита лежал бы сейчас на том же полу с продырявленной почкой.

Он сбил с ног несостоявшегося убийцу, подобрал с пола заточку.

– Не надо! – в ожидании удара зажмурился Казимов.

– За что? – зло спросил Никита.

– Меня заставили!

– Кто?

– Я в карты проигрался…

Зэки столпились вокруг них, кто-то, вытянув указательный палец, опустил его вниз, требуя расправы над повергнутым противником. Толпа жаждала зрелищ. Чтобы затем тупо отправиться за хлебом.